Лицо у нашего знакомого, надо сказать откровенно, было страшноватое, с пугающей синевой вокруг глаз и вокруг губ. Очевидно, история со стулом продолжалась уже некоторое время. Так что кое-что мы уже явно пропустили. Не исключено, что самое интересное.
Но, как оказалось, пока еще не все, поскольку в комнату вдруг вошел гражданин пугающих размеров. Плечи у гражданина были надвинуты на самую голову, словно кузов на кабину грузовика. Человек-грузовик подошел к привязанному и ласково посмотрел на него.
— Ну, как жизнь?
Следом появился еще один гражданин, менее громоздкой наружности, но выглядевший от этого не намного приятнее.
— Как там наш друг, очнулся? — очень благожелательным голосом поинтересовался второй гражданин у первого.
Честное слово, если закрыть глаза, то можно было представить, что это два заботливых доктора совещаются над постелью пациента.
Первый наклонился, словно птица, разглядывающая жука, и сказал:
— Очнулся.
— И соображает? — поинтересовался второй.
— Сейчас узнаем, — произнес первый голосом доброго бегемота, словно состязаясь со своим приятелем в благодушии.
— Ну, соображай, быть или не быть, Гамлет, принц датский, — сказал он связанному, обнаружив некоторую образованность. Правда, к слову «датский» он почему-то добавил впереди приставку «му».
Другой был еще более начитан. Он зажег сигарету, выдохнул дым в лицо связанному и сказал:
— Книга есть одна. Занимательная. Джордж Райли Скотт. «История пыток». Читал?
Лицо у связанного (с темными кругами под глазами, как у святого на иконе) легонько дернулось. Второму это понравилось и он продолжил тему:
— Знаешь, как ракеты испытывают? Сначала в очень высокой температуре. Вот сейчас посмотрим, какая ты ракета.
Очевидно, сказавший это работал до эпохи конверсии инженером на каком-нибудь закрытом заводе.
Даже после последних слов связанный продолжал молчать.
— Молчит, короед, — сказал человек-грузовик. — Прикидывается, *, что не помнит.
— Значит, не помнишь? — ласково сказал инженер привязанному. — Да ты помнишь, помнишь, только не помнишь, что помнишь… У нас тут, кажется, где-то завалялся паяльник? — спросил он.
Первый показал — где.
Человек, который подложил чемоданчик в чужой багажник, увидел, что его будут пытать («У нас тут нет сложных приборов, детекторов лжи всяких… мы по-простому… извини, если будет совсем больно», — бормотал второй, втыкая паяльник в сеть) и понял: чтобы сохранить здоровье (пока — здоровье), надо все рассказать. Тогда у него будет немного времени, пока враги убедятся, что обладают нужной информацией и что вышли на след чемоданчика.
Из любви к драматическим эффектам связанный подождал, когда в воздухе возникнет тревожный запах раскаленной электропроводки, а потом сказал:
— Ладно. Записывайте.
Оба громилы сначала не поняли, потом обрадовались, а потом сделали вид, что ничего особенного не произошло.
— Ну вот, а то все школьником прикидывался! Валяй, выкладывай. Только не надо про му-му на уши вешать.
Привязанный к стулу назвал государственный регистрационный номер авто средства и описал его приметы.
— Вот и славно, — сказал тот, что был в прошлой жизни инженером.
Он достал мобильный телефон, набрал номер и стал взывать:
— Алло! Алло! Потерянный!.. Включи трубу, козел!
Потом непотребно ругнулся.
— Опять в кабаке квасят. Ничего не слышат.
Он подумал и сказал человеку-грузовику:
— Ты, Колян, оставайся и доразберись тут, а я поехал к Потерянному.
— Только вот кофейку попью, — сказал Колян, — и доразберусь. А ты, Толян, как поедешь обратно, прихвати чего-нибудь. Надо бы спраздновать. А то здесь прямо как в раю, никаких человеческих напитков нет.
— Твоя мысль имеет право на существование, — согласился инженер, ставший Толяном, и выдвинул встречное предложение:
— Совершим это за счет клиента. Ты не против?
Колян не был против.
— Где там его гульдены?
— А вон, в пиджаке.
Действительно, на другом стуле одиноко висел пиджак.
Толян выудил портмоне и стал меланхолически рыться в нем.
— Сколько взять? — задумчиво проговорил он. — Тыщи три?
— Греби все, он, падла, нас даже утомил слегка.
Кроме денег, Толян нашел несколько кредитных карт, выданных иностранными банками, названия которых он прочитать был не в состоянии. Разглядывая их, он почему-то сказал привязанному:
— Ну, что, никакая Сингапурская Божья матерь тебе не помогла, а?