– Не помню.
Она рассмеялась и попробовала вытащить ногу из его рук, но он не отпускал.
– Боишься щекотки?
Он слегка провел пальцем по ее ступне, и она завизжала и почти подскочила.
– Не надо, – смеясь и дергая ногой, завизжала она.
– О, так ты очень боишься щекотки.
Пытаясь остановить его хулиганские действия, она так энергично дернула ногой, что свалилась со стожка сена, на котором сидела. Ей удалось было вырваться, но он обхватил ее за пояс, и они оба полетели на пол, который весь был покрыт слоем сена. Это сено проникло ей под рубашку и стало колоться.
– Получила? – улыбаясь, сказал он, прижав ее спиной к полу и не давая двинуться.
Затем случилось что-то очень непонятное. Выражение его лица изменилось. Оно стало серьезным, и на нем стали проявляться признаки сильной страсти. Она тоже перестала смеяться. Желание вспыхнуло маленьким огоньком и стало разгораться все больше и больше, набирая силы и грозя воспламенить все вокруг. По крайней мере, ей показалось, что бушующий в них огонь в любую секунду может перекинуться на сено и зажечь его.
Своим указательным пальцем он медленно провел по ее бровям, затем по носу, по верхней губе, потом по нижней. Затем снова по верхней губе, и в этот момент она перестала ощущать колющее ее сено. Вместо этого ее мысли переметнулись на то, что она почувствует, если он прикоснется к ней своими темными усами.
Она изнемогала от любопытства… И от другого властно влекущего ее чувства.
Она ощутила, как напряглась ее грудь, как где-то внизу возник и стал разрастаться клубок желания. Он осторожно повернул ее голову. Она облизнула губы.
Он застонал. Зрачок его глаза помутнел.
– Кейт, я должен поцеловать тебя.
Он подождал ответа, но ее голосовые связки отказались подчиняться ей.
В воздухе витало что-то важное и первородное, как земля. Ее сердце билось с шумом, похожим на звуки, издаваемые примитивной рукой, бьющей по туго натянутой коже. Бьющей сильнее и сильнее, возбуждая, требуя.
Ее рот приоткрылся.
– О Боже, Кейт.
Его губы с силой впились в ее губы. Его язык проник в ее рот и встретился с ее языком. Он был горячим, жадным. Он двигался, настаивая, требуя, впитывая ощущения. Такая же жадность вспыхнула вдруг в ней, и она стала крепче прижимать его к себе.
Она наслаждалась от того, что спина у него была такая мощная, что мускулы на ней все больше и больше напрягались.
Его рука снова и снова скользнула по ее телу, нежно, но требовательно прокладывая себе дорогу от бедра к спине, к груди…
Его губы не отрывались от ее губ. Она почувствовала, что он пытается расстегнуть пуговицу на ее рубашке.
Где-то рядом заржала лошадь. Кейт напряглась.
Что она ДЕЛАЕТ?
Она оттолкнула его.
– Нид, я… Я не могу… Я…
Он откинулся и сел рядом. Подогнув ноги и упираясь в них локтями, он сидел рядом с ней и старался восстановить дыхание.
– Дорогая, извини. Я не хотел заходить так далеко, не пойму, что на меня напало. – Он усмехнулся. – Собственно говоря, я знаю, что на меня напало. Но все равно я не хочу обращаться с тобой, как старый Мет Диллон.
Она тоже села, поджала ноги и положила на них голову.
– Это не твоя вина. Между нами… какое-то притяжение. Нид, ты прекрасный человек, но я, ну, я не подхожу для однодневных гастролей. И потом есть вещи, из-за которых я не могу связывать свою судьбу. По крайней мере сейчас.
Он подцепил пригоршню сена и стал смотреть, как оно скользит, падая, между его растопыренными пальцами.
– Это из-за него, да? Того парня с «порше»?
– Нет, не совсем. Я имею в виду, что он имеет косвенное отношение.
Она потерла пальцами себе глаза. Но почему ей так страшно не везет в жизни? Почему все так случилось не вовремя? Черт возьми, это нечестно! Почему именно сейчас, когда ее жизнь представляла сплошной хаос, именно сейчас она встретилась с таким человеком, как Нид, который… Она попыталась запретить себе думать об этом дальше, поскольку поняла, что находится на краю пропасти отчаяния и жалости к себе.
– Тогда скажи мне, Кейт, кто мой враг? – сказал он, разглядывая оставшуюся в руке травинку и теребя ее. – Я не могу биться с призраками.
– Я не могу говорить про это. Ты должен… Черт возьми, ты должен понять. Все так сложно.
– Попробуй открыться мне. Может быть, я выгляжу и веду себя, как глупый одноглазый ковбой, но у меня хватило ума закончить юридический колледж университета лучшим в группе. Я могу разбираться и в сложных вещах.
– Нид, я совсем не хотела тебя оскорбить. Просто у меня в жизни есть вещи, о которых я не должна рассказывать НИКОМУ.
– Черт возьми, дорогая, у каждого должны быть секреты. В моем прошлом тоже есть масса вещей, о которых я хотел бы забыть. Я понимаю, что твое прошлое, это твое личное дело, но я чувствую, что то, что мучает тебя, это совсем иное. Это не ошибка молодости. Я прав?
Она не ответила.
– Кейт, да говори же. Если ты не преступник, то что же может быть такого плохого, о чем следует молчать? Может ты шпион?
Она поняла, что он пытался шутить, но ей совсем было не до смеха.
– Нид, пожалуйста, давай оставим это. Я тебе уже много раз говорила, что я не могу рассказывать про это.
– Почему?
– Потому что боюсь! Опасаюсь за свою жизнь, вот почему. И не хочу, чтобы ты тоже оказался замешанным. И не хочу больше обсуждать этот вопрос. Самое лучшее, по-видимому, для меня, это сесть на первый же автобус и уехать отсюда.
– Нет.
Он налетел на нее как бешеный, схватил ее за плечи, заглянул в ее лицо с жутким выражением.
– Но МЕНЯ-ТО ты не боишься?
– Тебя – нет.
– Тогда останься. Я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности. Клянусь всем, что есть святого, что пока я рядом, с тобой не произойдет ничего плохого.
Сладкая ноющая нежность наполнила ее. Ее щеки порозовели.
– Я хотела бы верить в это.
– Верь в это. Спроси любого, кто меня знает, я – человек слова.
– Мне не нужно никого спрашивать, я это знаю сама. Но ты не понимаешь, кто в этом деле замешан.
– Черт возьми, нет, не понимаю. Я не могу этого понять, пока ты не расскажешь.
Он сделал паузу, затем на его лице появилось любопытство и он спросил:
– Послушай, а ты не замужем, а?
– Нет.
– Поклянись перед Богом.
Она подняла руку.
– Клянусь Богом, я не замужем и никогда не была замужем.
Он почувствовал явное облегчение и улыбнулся.
– Очень хорошо. Все остальное легко уладить. С мужем, который намерен устроить семейную драму, справиться намного труднее.
Он потянулся к ней губами. Она уперлась рукой ему в грудь и остановила его.
– Пожалуйста, Нид. Не делай мою жизнь еще более трудной.
– Тебе трудно меня целовать?
– Нет, целовать тебя легко. В этом-то все и дело. Для нас обоих было бы лучше, если бы я уехала.
– Нет. Все, что тебе грозило до сих пор, больше не будет представлять опасности. Твой бег от опасности здесь закончился. Я могу быть терпеливым, пока ты не поверишь в меня, а до тех пор, если ты обещаешь остаться, то я обещаю вести себя сдержанно. Договорились?
Она помедлила с ответом, проигрывая в уме возможные варианты, и каждый из них имел свои недостатки. Он снова дотронулся до ее подбородка и приподнял ей голову.
– Ты чувствуешь себя спокойно здесь в «Козыре» рядом со мной?
– Достаточно, на данный момент.
Он улыбнулся.
– Так мы договорились?
Если она согласится, то это может стать самой большой ошибкой в ее жизни. Она чувствовала, как кольцо вокруг нее сжималось, как удавка.
– Кейт?
– Договорились.
Она встала и одернула на себе одежду. Сено прилипло к ее одежде, запуталось в ее волосах. Она стала счищать его.
– Ты только посмотри на меня. Я выгляжу, как какая-то дура из пошлых фермерских анекдотов.
Он улыбнулся и стал выбирать сено из ее волос.