Теперь о том, что полк сидит у воды. Тут есть некоторые тактические соображения и кроются они в простом — не хочется на этом участке шума поднимать. Пусть противник привыкнет к тому, что там у нас чуть ли не пустое место. А вот когда будет подготовлен главный удар с участка Новикова, мы бросим здесь бесшумно того же Казарова. Пройдет он по болотам через жидкое охранение противника и в ту минуту, когда нам это будет очень нужно, появится у противника в тылу. Сейчас пусть сидит, меньше потерь. Люди, сам знаешь, нам дороже всего. Что же касается спячки, то ее надо самым нещадным образом стряхнуть. Людьми мы должны заняться, их так-то враз не подготовишь. Тут ты прав. В их души надо проникнуть и не просто разбудить, их надо зажечь.
Дремов посмотрел на Сергея Даниловича быстрым взглядом.
Тот украдкой расслабленно улыбнулся.
— Спасибо, — сказал он по-доброму. — Теперь больше прояснилось.
— Вот и хорошо. Думаю, что все эти проблемы мы сумеем успешно разрешить. Все у нас для этого имеется, и прежде всего — не перевелись неспокойные люди, в том числе среди командиров подразделений. Есть у Новикова комбат Супрун. Киму Казарову не уступит. О нем ты, должно быть, слышал. Писали в нашей армейской газете. И скажу тебе, таких настоящих героев в дивизии не перечесть. Так что многое будет зависеть от нас с тобой — от руководства. Желание есть, но, сам понимаешь, одного желания недостаточно. Требуется эта самая мудрость, что ли? — усмехнулся Дремов, поднимаясь.
Переступив через порог, Дремов остановился.
— Так когда собираешь актив?
— Намечали на восьмое.
— Ну да, — неторопливо ответил Дремов. — И мне хочется хорошо к нему подготовиться, так повести собрание, чтобы имеющиеся недостатки вскрыли коммунисты боевых подразделений, им они бывают виднее нашего. А для нас будут важны их предложения.
Титов поспешил в политотдел, а Дремов, закурив, так и остался на месте. Хотелось поразмыслить наедине, взвесить все сказанное Титовым, перебрать все в уме о Лымаре.
Раздумья комдива прервали частые звонки.
— Беру, беру, — потянулся он к аппарату. — Слушаю! — прокричал Дремов в трубку и тут же услышал знакомый голос:
— Здравствуй, Иван!
Дремов понял, что с ним здоровается кто-то близко знакомый, но кто именно — сразу не узнал.
— Здравствуй, говорю, — прорвалось из трубки еще более громко. — Не узнаешь — Горбунов!
— Здравствуйте, товарищ генерал! Откуда? Какими судьбами?
Горбунов коротко рассказал, как его разыскал, и сообщил о том, что состоялось решение о переводе Дремова на 1-й Украинский, к нему в ударную армию заместителем.
Дремов не был готов к такому обороту дела. Свалилось оно на него как снег на голову.
— А как же здесь? — забеспокоился он, не найдя сразу других слов.
— Не волнуйся! Свято место пусто не бывает.
В трубке умолкло, а Дремов так и продолжал сидеть неподвижно. Он сожалел, что не проявил настойчивости, чтобы уточнить, о каком Горбунове упоминалось в одном из приказов Верховного Главнокомандующего осенью прошлого года. «А видать, о нем. Душевный человек. Не раз приходилось подставлять плечи под одно заснеженное бревно, когда корчевали тайгу в «местах не столь отдаленных»…»
Так и не сомкнув глаз, вышел комдив перед рассветом на воздух. Ломило в висках, а мысли быстро мелькали в уставшей голове, захлестывали одна другую.
Оглянувшись вокруг, он зябко поежился. В восточной стороне неба щурилась заря, над поймой клубился молочный туман.
Вскоре появился Бражников, теперь уже полковник с четырьмя орденами на груди. Блеснув плотным рядом крепких зубов, поздоровался.
— Что, не спится? — спросил Дремов.
— Привычка, Иван Николаевич…
— Совсем неплохая. Много спать — добра не видать!
Бражников насупился.
— Хотел спросить… — начал он с намеком на якобы дошедшие слухи о повышении комдива. Дремов не успел выслушать. Попросил телефонист:
— Вас сверху, товарищ генерал. Звонил сам командарм.
— Ну что же ты, братец? — как бы с укором начал генерал Уханов.
— Слушаю вас, товарищ сорок третий, — ответил Дремов вполне официально, а сам подумал: «Неужели о том же, о чем говорил Горбунов?» — Не совсем вас понял…
Командарм изменил тон на серьезный, деловой:
— Состоялось решение о вашем назначении к товарищу Горбунову. Туда прибыть не позднее двенадцатого. Так что на все вам неполная неделя. Бразды правления передайте заму, товарищу Бондареву. Как он там? — спросил Уханов.