— Климов? — взглянул на него Дремов. — Как там дела у Заикина?
— Считаю, пока нормально, но батальон все же растянут, по сути, в одну нитку. Нет того самого, как вы говорите, кулака.
— Да, кулака нет. Тут мы немного пожадничали, когда, не встречая организованного сопротивления, продвинулись слишком глубоко. Но наши старания не были напрасны: нас не обнаружила воздушная разведка в том районе, где, по расчетам противника, мы должны были быть. А разве этого мало? Только поэтому его колонны напоролись на нашу оборону, не будучи готовыми к бою. Положение полка на широком фронте позволяет нам принять еще очень важные меры. Как все уляжется, мы отведем полк на новые позиции. Это, во-первых, позволит нам иметь более компактный боевой порядок, а во-вторых, противник опять окажется обманутым. Пусть с утра бьет побольше по нашим старым позициям. Важно только отойти незамеченными.
— Это так, — согласился замполит.
— Но имей в виду, завтра обстановка может сложиться труднее. Противник понимает, что плацдарм захвачен малыми силами и что к реке должны вот-вот подойти наши главные силы. Он, несомненно, бросит все, чем только располагает, чтобы ликвидировать захваченный нами плацдарм. Это та истина, о которой должны знать не только мы с тобой, но и каждый наш солдат. Тяжело об этом людям говорить, но нужно обязательно сказать сейчас же. Этому нас всегда учила партия — говорить правду, если она даже горькая.
— Мне когда-то посчастливилось, — сказал Климов, — слышать записанное на грампластинку еще в начале гражданской войны обращение к Красной Армии Владимира Ильича Ленина. Владимир Ильич говорил о том, что Красная Армия непобедима, ибо она объединила миллионы трудовых крестьян с рабочими, которые научились теперь бороться, научились товарищеской дисциплине, не падают духом, закаляются после небольших поражений, смелее и смелее идут на врага, зная, что близко его полное поражение. Думаю, надо солдатам сказать и об этом. Через коммунистов и комсомольский актив мы должны вселить бойцам веру в победу.
— Товарищ полковник, вас просит комбат Велик, — доложил связист.
— Ага, давай, — протянул Дремов руку к телефону.
С трудом переводя дыхание, Велик докладывал обстановку. Уже с первых слов можно было понять, что комбату стоило больших усилий сказать о том, что его батальон не удержал позицию на правом фланге и вынужден был частично отойти на второй рубеж. Виноватым во всем случившемся Велик считал только себя, хотя Дремов хорошо понимал: обвинять комбата в том, что он оставил позицию, не было никаких оснований. Он знал, что в боях за удержание плацдарма батальон добился большего, чем от него можно было требовать.
В конце доклада Велик как бы случайно проронил:
— Как все здесь было, видел подполковник Новиков.
— Ладно. Я понял тебя. Закрепляйся на новом рубеже…
Возвратив солдату трубку, Дремов старался себе представить, насколько сложившееся положение на правом фланге полка будет соответствовать его замыслу: как поступить с батальоном Велика. «Конечно, надо было бы до принятия решения побывать на местности, посмотреть, разобраться, но теперь уже нет времени. Придется уточнять задачи подразделениям при их перемещении».
Взглянув в сторону второго батальона, Дремов увидел приближавшегося к НП подполковника Новикова. «Вот и хорошо, — подумал Дремов. — У него можно будет кое-что уточнить».
Почерневший, промокший с ног до головы, щадя дававшую о себе знать раненую ногу, подполковник с трудом выпутывался из сырой полегшей травы, а когда спустился к Дремову в ход сообщения, громко выдохнул.
— Фу-у! Еле приплелся.
Дремов сочувственно посмотрел на зама, тот криво усмехнулся.
— Попало нам с Великом. Не успели и ахнуть, как танки оказались чуть ли не в тылу батальона. А там, сами знаете, всего один резервный взвод.
Подошел подполковник Великий. Опустившись рядом, развернул карту.
— Думаю, так будет подходяще, — провел он карандашом по нанесенному на карту переднему краю обороны полка.
— Готово? — спросил Дремов, присвечивая фонариком свежий лист пятидесятитысячной. Наклонился к карте и Новиков.
— А это что за аппендикс? — ткнул Дремов сорванной лозиной.
Великий ожидал такой вопрос.
— Прихватил высотку. Она нам пригодится, — ответил он без запинки.
— Верно. На такой местности важно владеть даже самой небольшой возвышенностью, но что же это у нас получается, обкорнаем себя чуть ли не наполовину?
— По фронту два километра с небольшим, а в глубину… — подполковник не закончил фразу.