— Ничего не знаю об этом. Где ты была?
— Круз забрал меня.
— Круз? — Он замер, глядя на меня.
— Я не хотела домой или убираться.
— Думаю, именно поэтому ты сейчас здесь внизу.
Киваю в ответ.
— Я понимаю, что у нас есть чем заняться, но я не готова.
Папа подошёл на шаг, опустив подбородок.
— Я люблю тебя, Лейла, — произнёс он на испанском.
— Я тоже люблю тебя, старик.
Обойдя стол, мужчина присел, собирая бумаги, которые я скинула. Он заворчал, показывая своё недовольство, но мне известно, что в душе он счастлив, что я здесь. Я всегда ненавидела спортзал, с самого детства связывая его с тем, что ему причиняли боль.
Расти с отцом, который живёт, чтобы сражаться — чертовски страшно.
Я не посетила ни одного его боя, ненавидя, когда папа возвращался домой в синяках и с распухшими глазами. Он был непобедимым, но имел склонность поддаваться, получая удары и ранения, прежде чем высвободить собственную жестокость на своих противников.
— Привет, — подняв взгляд, я увидела Круза. Весь потный, он стоял, уперев руки в бёдра.
— Привет.
Я опустила взгляд на свою опустевшую чашку с кофе.
— Как чувствуешь себя этим утром, чемпион?
— Мне лучше. Немного медлительна.
Позади раздался властный и низкий голос моего отца:
— Что за дерьмо, что ты вчера увёз мою малышку?
— Прости, Босс, я пытался помочь.
Все бойцы называют моего папу «Босс» — это было его имя ещё с первого дня на ринге. Босс был иконой в мире сражений, несмотря на то, что уже находился по ту сторону каната.
— Игнорируй его сварливую задницу, — отмахнулась я от отца.
— Ты уже ела?
Я покачала головой, чувствуя при этом головокружение. Мой желудок перевернулся — не уверена, что вообще смогу есть.
— Тебе нужно что-то, что впитало бы часть алкоголя.
— Погоди-ка, — папа обошёл стол. — Ты вчера увёз её, и напоил?
Я улыбнулась, наслаждаясь тем, как папа включил режим наседки, защищая меня. Некоторые вещи никогда не изменятся.
— И он забрал мою визитку девственницы на заднем сидении твоей машины, пап.
Круз побледнел. Огромный, словно зверь, мужчина раскачивался со стороны в сторону. Его нервозность так очевидна. Он с усилием прочищает горло, но терпит неудачу.
— Пап, — я схватила его за плечо. — Иисус, разберись со своими яйцами. Он отвёз меня в бар и вёл себя, как истинный джентльмен. Я не смогла пойти домой, и видеть кухню без аbuela. Именно по этой же причине ты сам вчера не вернулся.
— Так у тебя ещё есть эта визитка?
Теперь я покраснела от смущения, когда мои слова сыграли же против меня.
— Папа!
— Ну так?
— Круз не забирал никакую визитку. Он вёл себя как джентльмен.
— Прекрасно, — наконец заворчал он, отворачиваясь, отказавшись продолжить эту тему.
Ещё один неловкий момент, прежде чем Круз вновь нарушил тишину.
— Завтрак? — Спросил он, приподняв бровь.
— Конечно.
— Обожаю после тяжёлой утренней тренировки перекусить пончиками, — подмигнул мне мужчина, показывая свою игривую сторону.
— Боже, сядь за руль.
Прячу лицо в ладонях, вспомнив, как рассказывала ему о том, как потеряла девственность в магазине с пончиками, включая даже детали о размазанной на заднице пудре.
— Спасибо. Я не хотела идти домой, и начинать строить планы.
Круз откусил огромный кусок от пончика с шоколадной глазурью.
— Без проблем.
Я перемешиваю кофе, что стоит передо мной.
— Как ты справился с этим?
— Похороны?
Киваю.
— Я был в оцепенении. Много пил. На самом деле, из-за этого у меня возникло гораздо больше проблем, чем мне хотелось бы признать.
— Ага, думаю, той пьянки было более чем достаточно.
— Прошлой ночью ты была весьма забавной.
— После того, как выпью, я слишком много говорю и смеюсь.
— Это было мило.
Я сморщила нос.
— Не думаю, что хоть что-то во мне было милым, а не жалким.
— Мы очень похожи.
Схватив свой стакан с водой, он поднёс его к губам.
— Не думаю. Я ненавижу сражения, в то время как ты — боец.
— Меня воспитал отец.
— Без матери?
Он покачал головой, и в каждой черте его лица проглядывалась печаль.
— Не-а. Я результат односторонней любовной истории.
— Так ты тоже ненавидишь День матери? — Спрашиваю я.
— Презираю.
— У нас может оказаться намного больше общего, чем я думала.
— Ага, отец обрюхатил девушку в колледже. Она стремилась к большему — социальный класс, деньги и власть. Она хотела отдать ребёнка на усыновление, но мой папа боролся за меня.