Тимка только хмыкал и улыбался. Понятно, для него-то всё привычно. Он каждый год на ярмарку с отцом ездит. Наконец, добрались мы до постоялого двора. Серого Тима отвел под навес, а телегу нашу так и оставил посредине площадки, рядом с другими.
— Вещи я сейчас с собой заберу, а за всем остальным присмотрят, — пояснил брат.
До нужного дома мы шли не меньше часа. Может и побыстрей могли, но я иногда останавливалась и любовалась тем, что видела. Меня восхищало буквально всё.
— Тима, а зачем на подоконниках цветы стоят?
— Украшение.
— Это как?
— Ну, там, запах, красиво.
— Вот так для запаха и всё?
— Ну, так городские. У них тут даже траву не найдешь.
Траву точно не видно. Все улицы и тротуары вымощены камнем. Это ж какие деньги? Такой камень хороший, а его под ноги. У нас в деревне только главная улица щебнем посыпана, и то потому, что через деревню караваны ездят.
— А вот видишь, столбы стоят? — продолжал просвещать меня Тим. — На них магические фонари всю ночь горят.
— О! — от восторга у меня даже слов не осталось. — А маги здесь живут?
Тимка почесал и затылок и произнес:
— Вроде бы, есть и маги. Дядька Лунь говорил, что один точно живет, рядом с храмом. А ещё один приезжает, амулеты и кошели магические на продажу привозит.
— А вы с отцом мага видели?
— Не… Не видели. Они же сами не торгуют. Вещи магические в лавку отдают.
— Я так хочу на мага посмотреть.
— Может и увидишь. Мы-то один раз в год приезжаем, а ты тут жить будешь, — брат с сомнением посмотрел на меня и добавил. — Наверное.
Вообще-то, я уже устала и еле передвигала ноги. Потому попросила Тима посидеть немного на скамейке. Пока отдыхала, разглядывала людей. И одежда у городских красивая. Эх! Вот бы мне заработать денег, чтобы такую одежду купить. Тогда, может, и жениха смогла бы найти.
Брат долго рассиживаться мне не дал и повел дальше. Минут через десять мы подошли к двухэтажному строению. Я буквально замерла. Неужели я буду жить в таком шикарном доме?
Пока я стояла открыв рот и разглядывала, Тимка успел переговорить с какой-то женщиной. Протянул ей мой мешок с вещами и повернулся в мою сторону.
— Ну что, сестрёнка, давай прощаться. Мастерица обещала тебя не обижать. Но и ты веди себя хорошо.
Брат приобнял меня. А я только теперь осознала, что осталась одна. Я шмыгнула носом и уткнулась брату в рукав.
— Чего ты? Тебе же понравилось в городе.
— Понравилось, — всхлипнула я. — Я скучать буду.
— Юлька, перестань. Отец говорил, что поедем на следующий год на ярмарку, тебя обязательно проведаем. Теперь беги. Неудобно заставлять людей ждать.
Он подтолкнул меня в сторону двери.
Встречающая меня женщина действительно терпеливо ждала. Мне стало стыдно за свои слёзы. Отец всегда говорил, что плачут только слабые и младенцы. А я-то уже большая.
— Здравствуй. Будешь называть меня госпожа Риал. Как тебя зовут?
— Юлька.
— Юлька? Что за деревенское прозвище? А в храме какое тебе имя дали?
— Амаринюль.
— В честь богини? Ты подкидыш? То-то я смотрю, что на родственников совсем не похожа. Тебе действительно восемь лет?
— Ну да. Как раз на день Богини и отмечаем.
— А родилась когда, знаешь?
— Мамка говорила, что когда меня нашли, то мне примерно несколько недель от роду было. Жрец посчитал, что можно меня на День Всепрощения записать и имя Амаринюль выбрал.
— Ладно. С именами разобрались. Идем в твою комнату.
Я послушно последовала за госпожой Риал.
— Вот это у нас пристрой к дому. На первом этаже спальни, на втором мастерская. Я тебе приготовила комнату с окнами в сад.
Я буквально онемела от восторга. И даже не смогла спросить, чем, собственно, занимается мастерица. Бросив у окна мой мешок, госпожа продолжила наставления:
— В комнатах девочки убираются сами. Ты должна мыть полы каждый день и поддерживать чистоту.
Я искренне заверила, что сделаю всё, что в моих силах.
— Сейчас время обеда. Пошли, познакомлю с остальными.
Мы вернулись в дом и прошли в огромную комнату. Я уже устала каждый раз восхищаться, но эта комната, на мой взгляд, была самым богатым местом, что доводилось мне видеть. Даже в нашем храме не было так красиво, как здесь. Если бы госпожа не подвела меня к столу, то я продолжала бы стоять на входе, разглядывая шикарный потолок. Это было похоже на вылепленные цветы и узоры. По центру же потолка висела люстра из стекла. Свет из окна попадал на стеклянные украшения люстры и отражался на стенах. У меня просто не было слов. Да такую красоту королю не зазорно у себя в столовой повесить!
— Девочки, познакомьтесь. Это Ама, — сообщила госпожа Риан. — Ама, это Фика и Мила.
Я вежливо поклонилась, но не смогла понять, кого госпожа назвала Амой.
— Ама, садись здесь, — позвала меня Фика.
— Э… Я Юлька.
— Ты не в деревне, чтобы отзываться на такую кличку, — строго сообщила мастерица. — Иха, подавай уже обед.
Пока я вскарабкивалась на стул, ещё одна женщина вошла в комнату. В руках она несла большую белую посудину. Поставила её на стол и стала ловко наливать суп по тарелкам. Я хотела сказать, что порция для меня слишком большая, но постеснялась. К супу Иха принесла поджаренный хлеб. Похоже, что его вначале натерли чесноком, а потом уже разогрели в печке. Ожидаемо, я смогла осилить один кусочек хлеба и пол-тарелки супа.
— Тебе не понравилось? — уточнила у меня госпожа Риан.
— Понравилось. Но очень много. Я столько не ем.
— У нас еще мясное второе. Ты как?
Я отрицательно покачала головой.
— Мда… По крайней мере, не объешь ты меня точно, — пробормотала мастерица.
Глава 2
После обеда меня отвели в мастерскую. Наконец, я узнала, чем занимается госпожа Риан. Она была кружевницей. Кружево я видела раньше всего пару раз. Староста привозил своим дочкам из города праздничные блузы. Так вот, воротнички блузок были обшиты тонким кружевом. Правда, из простых льняных ниток. А госпожа Риан плела шёлковое кружево. Вот тут у меня возникли первые сомнения. Я чуть не расплакалась, потому, что такому никогда не смогу научиться!
Вероятно, мастерица по моему лицу поняла, о чём я переживаю.
— Я взяла тебя ученицей. Но первый год ты будешь только помогать, — пояснила госпожа. — Подготовительной работы много. Прежде всего, нужно наматывать нити. Да и сам шёлк я покупаю в мотках. Его тоже нужно перемотать на катушки. Кроме того, иногда нити мы красим. Но тебе это пока не нужно знать.
Дальше мастерица стала учить меня накручивать нить. Пока я смотрела, мне казалось, что всё просто. На деревянном станке была закреплена короткая веревка с пол пальца толщиной. Эта веревка хитрой петлей закручивалась вокруг коклюшки. А дальше нужно только водить рукой верх-вниз и нить от мотка шёлка равномерно наматывалась на коклюшку.
Правильно зацепить веревочную петлю я смогла раза с десятого. Потом у меня почему-то шёлк никак не хотел накручиваться. Госпожа Риан была очень терпелива и поправляла мне руки. В конце концов, у меня стало получаться. Но в очередной раз, направляя нить, я порезала палец. Вот уж не ожидала, что нитки могут резать, как нож.
— Ама, руки нужно беречь, да и шёлк ты сейчас испачкаешь. Иди на кухню к Ихе. Пусть она тебе перевяжет рану, потом возвращайся. Или нет. Мила, проводи девочку, покажи дом.
Мила оставила свою работу и повела меня за собой.
— На втором этаже комнаты госпожи, мы туда не заходим, — поясняла Мила. — На первом столовая, кухня и гостиная. Вот та дверь ведет в магазин. Обычно с утра госпожа занимается домом, а после обеда торгует. Если сегодня придет кто из покупателей, то Иха позовет.
Я крутила головой и рассматривала окружение. Вопросов у меня было очень много, но спрашивать стеснялась.
Кухарка смазала мне палец мазью, замотала чистой тряпицей и повторила слова мастерицы о том, что руки нужно беречь.
В этот день я больше ничего не делала. Сидела рядом с Милой и следила за тем, как она ловко управляется с коклюшками. Госпожа Риан вскоре ушла. И девушки начали задавать мне вопросы.