– Мистер Брейдбарт? – поинтересовалась женщина.
– Да.
Она представилась как миссис Гольдштейн и провела его в отделанный деревянными панелями кабинет.
– Подождите минутку. Присаживайтесь.
Пол выбрал кожаный стул напротив непомерно заваленного бумагами стола.
После ухода миссис Гольдштейн он задумался о ее парике.
Рак?
Неожиданно вспомнилась мать, старательно пристраивавшая себе на голову чужие волосы перед зеркалом на туалетном столике.
Пол обвел глазами ряды книжных полок, занимавших две стены. Переплеты соперничали за место с фотографиями. Большинство снимков изображали самого Майлза. Пожимающего руки, позировавшего с латиноамериканскими детьми. Попалась на глаза фотография Майлза с Марией Консуэло перед фасадом сиротского дома Святой Регины. Там и сям висели заключенные в рамки благодарности. «Человек года Латиноамериканской ассоциации родителей». Эта рамка располагалась прямо под дипломом о присвоении почетной степени юридического университета и отзывом из местной больницы.
Когда в кабинет вошел незнакомец и повернулся, чтобы закрыть за собой дверь, Пол чуть не спросил, когда придет изображенный на фотографиях адвокат.
Но им и оказался изображенный на фотографиях человек.
Только замаскированный.
На Майлзе была фетровая кипа, а с обнаженной руки он отцеплял напоминавший коробочку предмет – распутывал перекрещенные кожаные ремешки. Угольно-черный сюртук спускался до самых колен, и от этого Майлз напоминал героев из «Матрицы».
– Это называется филлин, – объяснил адвокат, пожав Полу руку и усаживаясь за стол. Предмет остался лежать среди прочего развала, распластав ремешки, словно экзотическое существо, – как чернильный осьминог, только, скорее всего, уже мертвый. – Вещь, необходимая для утренней молитвы.
– Но сейчас уже давно день.
– Стараюсь наверстать упущенное.
– Так вы ортодоксальный еврей?
– Именно, – улыбнулся Майлз.
– Но на работу вы так не одеваетесь. Никогда не видел вас в подобном костюме.
– Разумеется, не видели, – согласился адвокат. – Я современный ортодокс. И не слишком ортодоксальный в своей ортодоксальности. Нерелигиозный костюм – залог моей карьеры. Иначе я рискую распугать клиентов. Зато дома ермолка – обязательное условие моей религиозности. Если я не стану ее носить, Бог может на меня рассердиться. Вам понятно?
Полу было понятно.
Ему не терпелось оставить тему иудаизма и перейти к теме похищения его жены и дочери.
– Итак, – продолжал Майлз, – с чем пожаловали? Вернемся к насущным вопросам. Какие у вас проблемы?
– Проблемы? – машинально повторил за ним Пол. Наверное, от того, что в этом слове содержалась надежда. Ведь с проблемами можно бороться и в конце концов справиться. – Проблемы в Боготе, – произнес он без всякого выражения. – Как выяснилось, там все-таки не безопаснее, чем в Цюрихе.
– Что?
– Я в беде. Помогите мне.
Пол потягивал зеленый чай из трав, который великодушно предложила ему миссис Гольдштейн.
– Успокаивает нервы, – посоветовал адвокат.
У самого Майлза нервы были явно в порядке. Он отказался от предложенной чашки и сидел за столом, обхватив ладонями лоб.
Майлз реагировал вполне живо, как и полагается заинтересованному адвокату, клиентов которого похитили, причем одного до сих пор держали в плену, а другого принудили незаконно провезти через таможню США запрещенный наркотик. Может быть, даже слишком живо. Его лицо то меркло, то выражало острое сочувствие, сострадание и гнев.
Он вышел из-за стола и обнял Пола за плечи.
– Боже мой, как я вам сочувствую!
Пол позволял себя успокаивать, он впитывал сочувствие, словно губка. До этого ему сочувствовал всего один человек – он сам. Майлз захотел узнать детали.
– Расскажите мне точно, как все произошло.
Пол рассказал, как в тот день они вернулись в гостиницу и обнаружили, что их ребенок исчез. И о следующем дне, когда Джоанна уверенно заявила, что спящая рядом с ними девочка – не Джоэль. Об их поездке к Галине, о плаче из глубины дома и последовавшей затем неожиданной жестокости Пабло.
Комната с забитыми окнами. Ариас. Человек с сигарой. Пол дошел до того момента, когда такси бросило его одного в Джерси-Сити.
Майлз внимательно слушал и делал пометки в желтом блокноте, который волшебным образом возник из разгрома на его столе.
– Вы сказали, Пабло? Так звали вашего шофера?
– Да.
– Так-так. И он как-то связан со Святой Региной?
– Да. А что? Вы подозреваете, что приют может быть замешан в контрабанде наркотиков?