Дирижер закончил.
– А вы видели Игнату? – спросила Полина. История звучала неправдоподобно, но девушка не сомневалась, что это чистая правда.
– Нет. Пару раз присутствовал на сеансах, но ничего не видел. Только запах появлялся, как вспышка, и больше никаких спецэффектов.
В этот момент где-то в подсобных помещениях раздались громкие крики, и вскоре на сцену выбежала девушка. Она была в коротком платье и босиком. Бретельки платья слетели, и она поддерживала его рукой. Но главное ее волосы – они были ярко-рыжими. Следом за ней выбежало еще 5 человек – 3 парнишки и 2 девушки. Все хохотали. Они не ожидали увидеть на сцене Спинозу с незнакомкой. Компания тут же перестала смеяться и замерла.
– Попались? – без улыбки спросил дирижер.
– Ага, – подтвердила рыжая девушка, улыбнувшись практически до ушей. Она ловко вернула на место бретельки и опустила взгляд.
– Вам разве не сказали, что нужно отчистить помещение? – в меру строго продолжил Спиноза.
– Сказали, – промурлыкала девушка.
– Мы его чистим, – хихикнул парень. Компания засмеялась, но сдержанно.
– Это не шутки. Прекращаем беготню и уходим, – приказал дирижер.
– А завтра нас будут лапать при входе? – спросила рыжая девушка, нервно поправляя свою пышную прическу.
– А с пивом пустят? – вставил свой вопрос парень.
– Не знаю. Охраной занимаются другие люди. Думаю, что с пивом не пустят и лапать при входе будут очень старательно. Меня в том числе, если вам от этого легче.
– Тогда, Корнелий Адамович, до завтра, – сказала девушка, перестав, наконец, улыбаться.
Молодые люди, сделав вид, что их настроение безнадежно испорчено, ушли.
– Вы меня не представили, – сказала Полина.
– Забыл, – сказал дирижер, вернув на лицо улыбочку. – Это ребята с оркестра.
– Как зовут рыжую девушку?
Ее прическа была вторым оранжевым пятном за вечер.
– Олеся.
– На чем она играет?
– Догадайтесь.
– На скрипке? – спросила, чуть подумав, Полина.
– Вообще-то на альте. Но в принципе, без разницы.
– Она вам нравится?
– Олеся? С чего вы взяли? – искренне удивился дирижер.
– Вы как-то странно на нее смотрели.
– Я смотрел на нее педагогически. Она сегодня с утра два раза грубо ошиблась в «Серенаде» Чайковского. Мне, как руководителю было бы приятней, если бы она не носилась с эротическими воплями по зданию, а рыдала где-нибудь дома, повторяя свою партию. Мне кажется, она вам понравилась. Хотите потрепать ее причесочку? Могу устроить.
Полина смутилась.
– Нет, – сказала она и почувствовала, что врет. Ей действительно хотелось потрогать Олесю. Причем именно ее прическу потрепать. – Хотя, да, да, да, – злясь на себя, сказала Полина, махнув руками, – но не надо ничего устраивать. Я просто не умею врать, поэтому постоянно выгляжу дурой.
– Не переживайте так. Олеся создана для того, что бы ее хотелось потрогать или полапать, как она выражается. Вы не видели, как она играет на альте, зажмурив глазки. Благо играет она так себе, а то недоступно сияла бы сейчас на теленебесах. Во времена инквизиции такие барышни сжигались просто так, без всяких доказательств. Просто потому, что инквизиция по-честному, была создана для того, что бы сжигать этих кудрявеньких веселых созданий, которых так хочется полапать даже забальзамированным монашкам-пенсионеркам. А вы сами тот еще чертенок. Так что не смущайтесь.
– Я не чертенок, – сказала Полина.
– Как скажите. В любом случае, экскурсия окончена. Сейчас начнется зачистка, а мне надо еще у себя порядок навести. Не все посмотрели, но это был ваш выбор. Заказать такси?