Отмахиваясь от назойливых торговцев, Кэтрин и Джеймс выбрались к стоянке такси и после недолгого ожидания скользнули в тишину салона автомобиля. Это было просторное желтое, в американском стиле, такси, с приветливым шофером лет двадцати. Запыхавшаяся Кэтрин попросила водителя отвезти их в город.
Таксист усмехнулся и завел двигатель — тот с ревом ожил. Машина стартовала и, издавая все виды странных звуков, выплыла на ведущее к Лиме грязное оживленное шоссе. Сразу же за пределами аэропорта слева и справа от дороги потянулись районы трущоб, состоящие из ветхих лачуг.
Рутерфорд с изумлением разглядывал царящую здесь разруху. Она напоминала пародию на американский или европейский город. Все строения были рукотворными и в большинстве своем представляли собой конструкции из предметов, изначально предназначенных для совершенно иного: автомобильный капот вместо крыши для дома, пустая бочка из-под бензина как ванна. Уличный мусор стайки чумазых ребятишек превратили в игрушки.
«Вот они какие, пресловутые южноамериканские трущобы», — подумал Рутерфорд.
Кэтрин поначалу не могла от ужаса вымолвить ни слова: по сравнению с безмятежной красотой Оксфорда увиденное больше походило на картину апокалипсиса.
«Каким образом у людей хватает духу существовать вот так? Как вообще можно жить в таких условиях?» — она повернулась к Рутерфорду.
— Не думаю, что Виракочас были бы счастливы видеть сегодня эту страну такой.
— Это точно. Угнетает… — На лице Рутерфорда был неподдельный ужас, когда мимо проносились ряд за рядом ветхие жилища. — Поедем прямо в Министерство памятников древности и отыщем там Флореса. А потом можно позаботиться и о гостинице — что скажете?
— Хорошая мысль. Хотя чашечка крепкого кофе мне сейчас очень не помешала бы… В самолете не выспалась.
Рутерфорд покопался в своем рюкзаке и вытащил ежедневник, в котором у него был записан адрес Министерства. С улыбкой он отдал его Кэтрин и кивнул на водителя.
— Думаю, вам это лучше удастся, а то — кто знает — завезет еще куда-нибудь…
Кэтрин рассмеялась и заговорила с таксистом. Затем откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. «Скоро мы узнаем, какая тайна объединяет профессора Кента и Мигеля Флореса. И на шажок приблизимся к разгадке смерти профессора…»
Министерство памятников древности располагалось во внушительном, импозантном здании в стиле неоклассицизма на северной стороне широченной и шумной плаза Майор в центре Лимы, на пересечении четырех самых оживленных дорог столицы. Разумеется, с утра до вечера она была запружена потоками разносортных автомашин, спешащих по своим делам: грузовиками, ползущими из сельской местности, автобусами городских маршрутов и частными автомобилями, — все пытались проскочить первыми и все дружно не замечали ни дорожных знаков, ни полицейского-регулировщика.
Протолкавшись через пробку на площади, такси с большим трудом припарковалось у подножия массивных ступеней. Пока Кэтрин расплачивалась с водителем, Рутерфорд вытянул вещи из багажника. Стремясь поскорее оставить за спиной клубы выхлопных газов и уличный шум, они быстро поднялись по ступеням. Наверху их встретила массивная двойная железная дверь, обе створки которой были раскрыты, а за ней была видна другая дверь, стеклянная, защищающая служащих министерства от грохота транспорта и вони дизелей. Над железной дверью красовался бронзовый герб, изображающий огромного кондора с вычеканенной под ним надписью: «Ministerio de Antiguedades».
Атриум здания представлял собой плохо освещенный, напоминающий пещеру зал, в котором царила гробовая тишина. Пол был мраморный, как и стены, потолок же пропорциями своими напоминал соборный. Мебель, по сути, отсутствовала — исключение составляли стол и диван рядом с ним. За столом сидела секретарь приемной, и, если не принимать этот факт в расчет, Министерство памятников древности казалось просто вымершим.
Они подошли к столу, и Кэтрин прочистила горло, прежде чем обратиться к миниатюрной секретарше.
— Buenos dias! Будьте добры, мы приехали встретиться с Мигелем Флоресом. Меня зовут Кэтрин Донован, а это — Джеймс Рутерфорд, мы из Оксфордского университета.
Секретарь выглядела очень расстроенной и в ответ быстро заговорила на испанском.
— Вы что-нибудь поняли? — повернулся Рутерфорд к Кэтрин.
— Нет, — покачала она головой. — Говорит слишком быстро… Погодите: звонит кому-то.
Секретарь что-то быстро проговорила в трубку и затем стремительным движением протянула ее Кэтрин.
— Hola — habla ingles? — спросила Кэтрин.
На том конце ответили по-английски. Мужчина говорил учтиво, но с уверенностью в голосе:
— Здравствуйте, с вами говорит заместитель министра по туризму. Насколько я понял, вы приехали встретиться с сеньором Флоресом?
Кэтрин обернулась к Рутерфорду и заговорщически улыбнулась ему. Джеймс наблюдал за тем, как она прислушивается к голосу на том конце линии. Внезапно лицо ее побелело, и рука, продолжавшая сжимать трубку, упала к бедру. Она уже не улыбалась: глаза были полны слез, а на лице — неподдельный страх:
— Джеймс, сегодня утром Флореса по дороге на работу сбила машина. Он мертв.
22
Звонкие отзвуки шагов пары туфель по мрамору сообщили им о прибытии замминистра. От дальнего конца зала к ним направлялся невысокий усатый мужчина в черном костюме и галстуке. На вид ему было чуть за сорок.
Пока он шел к ним, Кэтрин инстинктивно насторожилась. Она быстро прошептала Рутерфорду:
— Не говорите ему, зачем мы здесь.
Чиновник подошел прямо к Кэтрин и пожал ей руку, затем повернулся к Рутерфорду и проделал то же самое — неискренняя слащавая улыбка не сходила с его лица. Пальцы замминистра украшали золотые перстни, во рту блестел золотой зуб. Говорил он с сильным акцентом и просто-таки лучился показным благодушием:
— Добро пожаловать, просим, просим… Мне так жаль, что невольно стал для вас вестником печали. Разрешите представиться: Рафаэль Манторес, сотрудник отдела сеньора Флореса. Мы с вами только что говорили по телефону. Прошу — присаживайтесь…
Рутерфорд и Кэтрин почти обрадовались, когда им сказали, что надо сделать. Будто в трансе, оба подошли к дивану и сели.
— Пожалуйста, сеньор Манторес, не могли бы вы рассказать нам, что случилось с сеньором Флоресом? — попросила Кэтрин.
Чиновник вздохнул. Немного театрально, подумала Кэтрин, хотя, возможно, так показалось из-за охвативших ее страха и подозрительности.
— Ох, просто ужас какой-то. Обычно он каждый раз выходил из автобуса на той стороне площади и шел через поток движения, вместо того чтобы спокойно обойти вокруг. И вот сегодня угодил под колеса.
— А сбившая его машина остановилась? — спросил Рутерфорд.
— Остановилась? Ха! Это же Лима! Нет, не остановилась она, уехала.
— Но может, были свидетели?
— Водители в Лиме не останавливаются. Это же несчастный случай — что тут поделаешь? Полиция приехала спустя примерно полчаса: движение здесь очень напряженное… Да это вам и не нью-йоркская полиция. Несчастного отвезли в больницу, но было уже поздно.
Кэтрин, все еще с трудом воспринимающая новую информацию, перебила:
— Но ведь это ужасно — неужели никто не позаботился проинформировать полицию о случившемся или сообщить им номер машины?
— А что толку, сеньорита? Может быть, у той машины вовсе не было номера, как у большинства машин в Лиме: полиция в любом случае не сможет отследить ее. А вы сюда приехали к сеньору Флоресу? Мне искренне жаль, что визит ваш сорвался. Но может, я окажусь вам полезным? К нам редко приезжают из Оксфорда — это большая честь для нас.