— Если бы знал, что Геральт появится в тюрьме, то закончил бы все раньше. Но история не знает сослагательных наклонений. С другой стороны, всё кончилось даже лучше, чем я рассчитывал, — всё это время его лицо оставалось бесстрастным. — Я устраивал представление, ругая собственных людей, больше для отвлечения внимания. Однако мои недоброжелатели посчитали, что я попал в немилость к Совету, что подо мной горит земля.
Он впервые за время этого разговора улыбнулся.
— И один мой враг убил другого врага. Очень удобно для меня. В итоге мне даже не пришлось марать руки. Геральт же сцепился с тем жрецом? Артуром?
Я медленно кивнул. Бронс внушал. Каменное лицо, острый взгляд и злая улыбка, всё это делало его просто монстром в человеческом теле. Пожалуй, не менее страшным, чем какая-нибудь тварь Нижнего Города.
— Жрецы уже давно растеряли основные боевые практики, но всё ещё могут доставить хлопот.
— Они вызывают его присутствие, — пояснил я. — Получают усиление, физическое в основном. Магией пользуются реже.
Бронс сосредоточенно посмотрел на меня.
— Его?
— Мёртвого Бога.
Наступила пауза. Одарённый сверлил меня взглядом, я ждал.
— Кто тебе сказал про Мёртвого Бога?
Я хмыкнул:
— Сказал? Я сам его видел во время ритуала. Мёртвый творец. И он перерождается, — я поморщился. — Но те ощущения, которые он вызывает... Как по мне, так лучше бы он навсегда оставался мёртвым.
Снова пауза. Взгляд командора стал задумчивым. Его люди закончили с телами, только девушка осталась рядом с ранеными. Юстициарии подошли ближе, остановившись за спиной Бронса.
— Артур не стал размениваться на мелочи, и сразу дал тебе связь, да?
— Не понимаю, о чём речь.
— Когда жрецы выводят символ Цваха, и у них меняется цвет кожи. Ты чувствуешь присутствие творца? — спросил одарённый.
— Да, — кивнул я. — Я даже один раз сам на время попал под его влияние и волю. Отвратительное ощущение. Вырвался чудом. Орис сказал, что от этого дерьма можно избавиться.
Брюс и Утер удивлённо переглянулись.
— Молодец, — похвалил Бросн. — Без практик ментальной защиты сбросить контроль могут не все. Учитывая, что ты безродный, так и вообще отличный результат. И да, поводок можно сорвать. Минакуро тебе с этим помогут.
Я поморщился. Жизнь Химуро и судьба Греты стоили любых усилий, но всё же...
— Это лучший вариант?
— Единственный, — отрезал командор. — Все, кто знает, что ты на самом деле не Минакуро, здесь. Белый Змей не в счёт, он слегка безумен.
— Не все, — отрицательно покачал я головой. — Есть ещё их врач. Он приходил вместе с Геральтом.
Бронс, немного подумав, согласился:
— Пожалуй, Ёта знает. Это он принимал роды. Но он — трусливая крыса. Если главы рода примут тебя, а они примут, он не посмеет вякнуть против даже слово. В любом случае с ним мы ещё разберёмся.
Похож0, мне не отвертеться от сомнительной участи.
— Что от меня требуется?
Бронс удовлетворённо улыбнулся, поняв, что уломал меня.
— Пока просто жить среди них. Сейчас у меня будет много других проблем. Жрецы наворотили такого, что расхлёбывать мы будем пару лет. Мы всё, — он поднялся, и стул под ним рассыпался пылью. — Мы знали о планах жрецов, но масштаб, конечно, впечатлил.
Он говорил с безразличием.
— Знали, но ничего не сделали? Не предотвратили? — спросил я.
— Смысл? Жрецы не в первый раз готовят нечто подобное, и ранее их подавляли заранее. Это ничего не меняло. Вновь и вновь они повторяли то же самое. Не лучше ли дать им сорваться, продемонстрировать все свои ресурсы, чтобы потом уничтожить всех?
На жертвы ему плевать. Всем плевать. Ненавижу этот мир.
— Вылечите Химуро и отпустите на волю. Это моё условие.
— Исключено, — отрезал Бронс. — Я гарантирую ему жизнь, не более того. Находясь в моих руках, он гарантирует твою лояльность и послушание.
О нет, урод. Химуро в твоих руках гарантирует мне мотивацию добраться до твоей шкуры.
— Я это запомню.
— Запомни хорошенько, — подтвердил Бронс. — И всё, что я скажу дальше, тоже запоминай. Тебя отводили к Белому Змею для проверки, это все, что тебе известно. В тюрьме тебя захватили жрецы. Зачем — ты не знаешь. Можешь слать сразу к жрецам и спрашивать у них. Геральт и Орис благородно пытались тебя спасти. Часть жрецов бежала. Остальные полегли здесь...