— Тогда я готов.
Мы двинулись по пустующим коридорам госпиталя.
— Обычно я получаю на этот вопрос примерно один и тот же ответ, но всё равно должен спросить. У тебя есть родители?
Я удивлён, что меня не спросили раньше.
— Да.
— Хочешь отправить им весточку?
Отрицательно качнул головой:
— Нет. Они неплохие люди, но мы мало общались... Последние лет пять. Пусть считают меня пропавшим, так будет лучше и для меня, и для них.
Артур кинул:
— Как я и сказал, ответ примерно одинаковый.
— Предположу, что таких, как Джейн, у вас не слишком много.
Он улыбнулся:
— Она — украшение этого места. Невероятно жизнерадостная девочка.
В другой ситуации я бы заподозрил двусмысленный контекст. Однако после проведённых в храме дней мне, честно говоря, очень сложно поверить, что по ночам в подвалах занимаются распутством и кровавыми оргиями. Я не заметил никакой фальши, никакого напряжения. Наставники свободно ходят среди детей, открыто разговаривают, устраивают занятия прямо в парке на траве — лично присутствовал на двух таких. Это странно, если смотреть на весь предыдущий мой опыт. В это сложно поверить после той крови и грязи, что я видел на улицах.
— Готов подписаться под каждым словом.
Всё было бы отлично, но я никак не мог избавиться от сверлящего затылок ощущения, что всё слишком хорошо. Сначала я искал подвох, но не находил. В то же время я подсознательно жду, что кто-нибудь ворвётся в это райское место и всё здесь сломает. Не могу перебороть это ощущение.
— Она станет отличной наставницей, — продолжал нахваливать девушку Артур. — Когда-нибудь. Когда станет чуточку прилежнее в учёбе.
Я хмыкнул. Джейн не очень любила учиться. Ей было интересно, она с удовольствием ходила на занятия. Но жаловалась на то, что забывает материал, стоит выйти из аудитории.
— Не хочешь стать для неё положительным примером?
Я удивился:
— Каким образом? Я лишь читаю больше неё, но не могу сказать, что её нельзя застать за книгой. Мы даже читали вместе несколько раз. Как я могу быть для неё примером?
Наставник хитро улыбнулся:
— Очень просто. Ты можешь стать посвящённым. Она уже научилась базовым практикам, но без усердной учёбы не может продвинуться дальше. Твои успехи могут её мотивировать.
— При условии, что они будут, — с некоторым скепсисом ответил я.
Мы покинули госпиталь и пошли через парк. Сегодня здесь было не слишком людно. Лёгкая прохлада и ветер не располагали к уличным занятиям.
— Я уверен, у тебя всё получится, — настоял Артур. — Зереф отметил, что ты проявил очень сильный интерес к этой теме. Полагаю, пережитое толкает тебя к этому. Тебе не хватило силы для чего-то важного.
Я помрачнел:
— Меня так легко прочитать?
Наставник рассмеялся:
— Нет, вовсе нет. Просто у нас огромный опыт. Ты сам отметил, что таких, как Джейн, в стенах храма очень мало. И, что немаловажно, мы сами когда-то были детьми. Я, Зереф и половина наставников росли на улицах. Думаешь, мы не понимаем, что вас подталкивает к получению силы?
Мы остановились, и я вопросительно посмотрел на мужчину.
— Разве вы не должны, ну... Отсеивать тех, чьи мотивы далеки от благих?
Он кивнул:
— И мы это делаем. Напомню, что я по-прежнему жду, пока мы с тобой поговорим о том, почему в тебя попала магическая стрела, и почему ты был с ног до головы окровавлен в тот день, когда пришёл к нам.
Я поморщился:
— Может быть, позже.
— Я не тороплю, — Артур потрепал меня по плечу в качестве поддержки. — Идём.
Мы двинулись дальше, и он продолжил свою мысль:
— Отвечая на твой вопрос — нет, не должны. Потому что вы дети. Да, ты и другие, вы все почувствовали холод и злость улиц на себе. Вы обозлились, стали циничными, безразличными к горю чужаков. Но среди вас ещё нет тех, кто испорчен безвозвратно. Точнее, такие тоже бывают, но в вашем возрасте их очень легко отличить. В целом же вы ещё не падаете в пучины порока, по понятным причинам, — он хитро улыбнулся, подмигнув мне, и я готов был признать, что переходный возраст у меня не начался, а потому к противоположному полу я был по большей части безразличен. — Не многие из вас успели попробовать алкоголь или нечто подобное. Вам просто негде и не на что достать такие удовольствия. За это я одарённых готов искренне благодарить, неплохо представляю что такое детский алкоголизм. Среди вас почти никто не развращён алчностью. Вы ещё не вкусили силы денег, чтобы сделать их смыслом жизни.