— Ой, да брось ты, я сам расскажу, — замахал руками Стэнли. — Служил он у нас, оказывается. Хорошо служил, но был изгнан с позором, потому что имел неосторожность критиковать короля, его приказы и вообще пару раз не подчинился, чем спас несколько сотен солдат. Но короля надо слушать, его и погнали, и не просто со службы, Сайлас выставил его и из страны вместе с супругом.
— С супругом? — горечь прокатилась по гортани.
— Именно, но ты слушай дальше. Подался он в Геф, предложил свои услуги и его приняли с распростёртыми объятиями. Это ведь благодаря Рамлоу Гильбоа выигрывала сражение за сражением, а тут такая удача. Ты тогда в академии учился и не застал, — Стэнли с ленцой потянулся, оторвал листик от комнатного растения, в чей горшок любил скидывать недокуренный табак, растёр его между пальцев. — Дослужился до генерала. Помнишь, Геф выигрывал битву за битвой, войска почти к столице подошли, и Сайлас тебя вызвал?
— Помню, — кивнул Джек.
— Вот тогда-то он раз и пропал. Никто о нём и слова не слышал с тех пор вот уже лет пять. Какая ирония: невероятный стратег, гордец и мудак, каких мало, танцует на площадях и спит за деньги с каждым, кто предложит.
Джек крепко задумался. Странная выходила история и горькая. Что же должно было произойти в жизни Брока такого, чтобы снова всё бросить и жить вот так — побираясь, занимаясь проституцией, танцуя?
— А супруг?
— Тоже непонятно, то ли болен, то ли при смерти. Разные слухи ходят.
К вечеру Джек, не выдержав, стоял в толпе и наблюдал за танцем. Брок, чувствуя его взгляд, танцевал и танцевал с полной самоотдачей, выплескивая в танце все, что накопилось на душе, всю боль и сомнения, всю тревогу и муть.
Закончив танец, он нашел Джека взглядом в толпе и поклонился ему.
Джек улыбнулся и качнул головой, зовя за собой. И снова Брок оказался у ворот особняка прежде Джека. Ему хотелось улыбаться. Он соскучился.
Гостеприимно распахнув двери особняка, Джек пропустил Брока, и только оставшись наедине, подался вперёд, вжался в его спину, оплёл руками.
— Как же сложно без тебя, — выпалил он раньше, чем сумел захлопнуть рот.
Брок гладил его по рукам, чувствуя спиной тепло, а шеей — жар дыхания.
— Я скучал по тебе, — признался он. — Почему ты меня не звал?
Джек прижался щекой к спине Брока и ничего не ответил. А что тут скажешь? Пытался перебороть странную тягу к проститутке? Понять, в кого влюбился? Сейчас это всё было не важно, пусть и снова только на одну ночь, пусть болела рука и тянуло сердце, Джек хотел хоть немного побыть рядом.
Отстранившись, Джек кивнул Броку в сторону лестницы.
— Пойдём наверх.
Брок приметил, что Джек бережет правую руку, и когда они поднялись наверх, осторожно взял его за локоть и спросил:
— Лекарю показывал?
— Зачем? — пожал плечами и скривился от резкой боли. — Пройдёт, не в первый раз.
Снимать сюртук, правда, было неудобно. Во дворце ему помог Стэнли, он тоже говорил про лекаря, но Джек слишком торопился к Броку, чтобы отвлекаться на такие мелочи.
— Милый, — Брок обнял его, стараясь беречь руку. — Прикажи сходить за лекарем. Я буду здесь, я никуда не уйду до утра. Но тебе больно. Хорошая примочка снимет боль.
Стоило зазвонить колокольчику, Филлис тут же возникла около двери, преданно глядя на Джека.
— Филлис, вызови Персиваля и попроси не распространяться о визите. Ты меня понимаешь? — Джек тепло ей улыбнулся.
— Да, господин, будет исполнено, — поклонилась она и, выйдя, напоследок обожгла Брока злым взглядом.
— Так бездарно тратить время, пока я с тобой, — покачал головой Джек.
Брок нежно поцеловал его.
— Не все и не всегда получается так, как мы хотим, — сказал он. — Давай я помогу тебе раздеться и осмотрю руку до лекаря.
Рука Джека от локтя до запястья отекла и посинела, в месте удара расползался черный синяк. Брок покрутил Джека за запястье, потрогал пальцы.
— Кистью шевелить не больно? Пальцы слушаются? Кто тебя так?
— Отец, — ответил Джек, попытался пошевелить запястьем и зашипел сквозь зубы. — Сам виноват, не успел в этот раз увернуться. Не страшно, пройдёт.
Джек жмурился, практически мурлыкал от аккуратных прикосновений, от тепла, растекавшегося от ладоней Брока, сейчас не понимая, зачем он терпел так долго, зачем мучил себя, ведь можно было по ночам быть рядом с возлюбленным, даже если он никогда не скажет о своих чувствах.
Персиваль приехал очень быстро. Брок, услышав, что в дом входят, поцеловал Джека и ушел в купальню. Ему нечасто удавалось вымыться в горячей воде, а у Джека ее было достаточно, чтобы отмыть с себя рабочий пот и грязь.
— Что стряслось, Ваше высочество? — спросил лекарь и тут же увидел, в чем дело. — Ай-ай-ай… Вы снова подвернулись Его величеству?
Брок насторожил уши. Джек — высочество? Принц? Но в Гильбоа был только один принц — Джонатан Бенджамин, наследник престола!
Это что же, получается, опальный генерал трахал принца? Брок хихикнул в кулак.
Персиваль осмотрел руку, качая головой, и вынес вердикт:
— Трещина в кости. Не повезло вам, Ваше высочество. Но могло быть и хуже.
— Персиваль, пожалуйста, — Джек с беспокойством посмотрел на дверь ванной. — Я же вас просил: в этом доме ко мне только по имени.
Ещё не хватало, чтобы Брок узнал, с кем делит постель. И дело тут не в статусе самого Джека, хотя именно в нём, но немного по-другому. Джеку не хотелось, чтобы обида на его отца оттолкнула Брока или он попытался отомстить за обиды прошлого королю через сына.
Брок слышал все. Даже то, как Джек скрежещет зубами, чтобы не стонать от боли.
Да, сын пошел не в отца. Да и не похожи они совершенно. Не зря ходят слухи, что королева Роза нагуляла принца от кого-то другого. Хотя вот принцесса Мишель — копия короля.
Персиваль наложил примочку, поверх нее повязку, повесил руку Джека на перевязь и сказал:
— Примочку надо менять каждое утро и каждый вечер, пока не спадет отек. И никакого фехтования не меньше трех недель, а то кость сломается в месте трещины. Зовите меня, если будет жар или боль усилится.
Он получил плату и ушел.
Брок тем временем решил, что прикинется, будто ничего не слышал. Надо же, король бьет сына дубьем, как какой-то пьяный фермер. Правду, видно, говорят, что Сайлас Бенджамин не в своем уме.
Джек сел в кресло, кое-как левой рукой налил себе горькой крепкой настойки в стакан и прислонил его к виску. Он жутко устал и от отца, и от собственного положения, и от королевства. Но всё бросить и уехать не мог.
Во-первых, кому он нужен? Деньги у него, конечно, были, но не настолько много, чтобы в одиночку начинать новую жизнь.
Во-вторых, куда ехать? В Гильбоа благодаря Томасине Сайлас легко его найдёт, а если дальше, то куда? В Геф? Чтобы его прирезал первый же фанатик?
А в-третьих, — Джек невесело поболтал настойку в стакане — кому он нужен, а тут есть, хоть и за хорошую плату, Брок.
Брок вылез из ванны, завернулся в чистую простыню и вышел к Джеку. Подошел, наклонился над ним, положив руки на плечи, поцеловал в темя. Тронул перевязанное предплечье.
— Что лекарь сказал? — спросил он.
— Менять примочку и не хвататься за меч, — флегматично отозвался Джек и потянулся за поцелуем. — Давай поужинаем и ляжем, — неуверенно попросил он. — Просто сон, я заплачу.
Брок поцеловал его. Потом обошел кресло и сел перед Джеком на пол.
— Милый, — сказал он. — Мне, конечно, очень нужны деньги. И ты просто спасаешь меня. И не только меня. Но если бы я не хотел, я бы не приходил к тебе. К тебе я иду ради тебя, а не ради денег. Так что все будет так, как ты хочешь, Джек.
— Спасибо, — грустно улыбнулся Джек.
Он бы поверил, на слово поверил бы, если бы не слышал всё это не по одному разу. Сердце болезненно сжалось, напоминая о том, что Джек сам себе придумал какие-то отношения, сам упорно боялся в них поверить, но он был согласен даже на такой суррогат, лишь бы касаться Брока.