К вечеру мы с Худяковым прилетели к Дымченко. Последовал долгий разговор с Тюляном. Генерал терпеливо разъяснял отважному французскому командиру причину гибели летчиков, доказывал, что победа достигается не только смелостью, но и уменьем.
Тюлян вежливо улыбался. Но по его лицу было видно, что не согласен, хотя из уважения к генералу не возражает.
Нужно было принимать серьезное решение. Ведь еще несколько таких боев, и «Нормандия» останется без летчиков. Участь эскадрильи была решена. Ее передавали в 303-ю дивизию в гвардейский истребительный полк к Голубову.
Трудно было нашим ребятам расставаться с французами. За эти месяцы летчики, техники и оружейники привыкли к ним, нашли общий язык. Неохотно расставались с нами и французы. Что ни говори, а фронтовая дружба, скрепленная кровью, — великое дело.
— Ничего, — утешал их на прощанье генерал Худяков, — нам еще летать и летать вместе.
Смерть замполита Петрова
Сегодня у нас очень тяжелый день. Мы хороним одного из старейших командиров нашей дивизии — майора Петрова, замполита полка. Печально стояли люди в строю, отдавая последние почести герою-офицеру. В стороне группа французов во главе с майором Тюляном. Узнав о гибели Петрова, они прилетели сюда с нового аэродрома, чтобы проститься с человеком, который научил их многому, и прежде всего безгранично любить свою родину и остро ненавидеть врага.
Погиб майор Петров так.
В теплый июньский день его группа, прикрываемая эскадрильей «Нормандия», вылетела на бомбежку. В четком строю самолеты подошли к цели. Враг встретил советских бомбардировщиков сильным зенитным огнем.
Прорвавшись сквозь завесу разрывов, майор Петров приказал приготовиться к бомбометанию.
Началась бомбежка. В этот момент группа была атакована «мессершмиттами». Стрелки-радисты открыли по самолетам врага сильный огонь. В бой вступили и французы. Вот уже одна желтобрюхая, с зелеными полосами вражеская машина вспыхнула и пошла к земле.
Летчики продолжали бомбить. Внизу то тут, то там вспучились клубы черного дыма. Они заволокли стоянки вражеских самолетов. Зенитки продолжали бешеный обстрел. Но все уже было сделано: вражеский аэродром был почти уничтожен.
Петров развернул группу и повел ее назад. Самолет командира уже почти вышел из зоны огня, когда штурман почувствовал, как осколки разорвавшегося вблизи зенитного снаряда ударили по машине. Самолет вздрогнул.
Взглянув на летчика, офицер увидел, что плечо Петрова как-то неестественно уперлось в бронеспинку кабины пилота. Из пробитого осколком виска била струя крови. Летчик был мертв. Машина стала беспорядочно падать. Еще несколько секунд, и она врежется в землю…
Штурман мгновенно дотянулся до штурвала, а затем всунул ногу в ремень правой педали. Повинуясь не совсем уверенной руке неумелого пилота, самолет, ковыляя и покачиваясь в воздухе, лег на обратный курс.
Но одинокая машина — легкая добыча для фашистских истребителей. Не прошло и несколько секунд, как стрелок-радист Пухов уже тревожно закричал:
— Товарищ командир, справа два истребителя!
— Чтобы сбить врага с прицела, — рассказывал позже штурман, — я делал самые немыслимые маневры и развороты со снижением.
А фашистские стервятники, почуяв верную добычу, настойчиво продолжали атаки. Хорошо, что Пухов меткими очередями отгонял их от самолета.
Сбивая резкими маневрами врага с прицела, штурман вел машину к линии фронта. Еще немного, и он будет над своей территорией. В этот момент Пухов доложил, что видит на встречном курсе четверку «Яковлевых».
Это возвращались французские пилоты, спешившие на помощь попавшему в беду бомбардировщику. Они смело атаковали вражеские истребители. Один «мессершмитт» был подбит. Второй быстро скрылся за облаками. Поздно вечером самолет, пилотируемый штурманом, подошел к границам аэродрома. Здесь его встретили огнем свои зенитчики, приняв нашу машину за вражеский разведчик «мессершмитт-110». Издали силуэты их похожи были друг на друга.
— Я свой самолет, — передал Пухов.
Стрельба прекратилась. Нужно было садиться, а штурман не умел этого делать. С земли ему приказали отойти от аэродрома и прыгать с парашютом.
Экипаж приземлился удачно. Немного спустя штурман и стрелок-радист были в штабе и рассказали о том, как погиб майор Петров.