— Хм, а тебе одеться не нужно? — вопросил этот наглец, чересчур внимательно рассматривая меня ниже головы.
Ну да, я ведь в одной простыне, и не предполагала, что у меня гости. Гости? Да какие гости?!
Наплевав на этикет, я рыкнула и рванула вперед. Не успел этот гад пискнуть, как я уже сидела у него на груди, вцепившись в горло и прижав как следует ногами руки, чтобы не сбежал.
— Говори, зачем тебе мои крылья понадобились! Немедленно!
Тип подо мной сопротивляться не спешил. Только загадочно так улыбался. Я его ощутимо так встряхнула, но реакции все равно не последовало. Это слегка охладило мой пыл. И тут почувствовала, как его руки легли мне на бедра. Вот наглец!
— Какой приятный сюрприз, — прошептал этот засранец, явно намереваясь продолжить столь близкое знакомство.
Обломается!
Я вспомнила рекомендации нашего страшного сержанта и применила необходимые меры, повернув врага на живот. Рыжик взвыл.
— Не смей меня лапать, — прошипела я, заворачивая руку поверженного врага за спину.
— Почему? — обиженно вопросил пленник, явно не осознавая всей суровости собственного положения.
— Потому что ты вор, а я тебя поймала.
— Но я у тебя точно ничего не крал! — воскликнул Рыжик и столько было правды в его голосе, что я слегка опешила.
Потом огляделась. На мое счастье, совсем рядом стоял стул, на котором висела моя форма. Дотянувшись до ремня, стянула запястья пленника за спиной и рывком вздернула его вверх, одновременно толкнув в кресло. Потом пошла одеваться, оставив щелку в двери. Раз вор сумел проникнуть в башню, сумеет и сбежать. А мне еще допрос проводить.
Рыжик сидел молча. Улыбка на его губах уже не выглядела наглой, скорее растерянной.
Покончив с туалетом, я села напротив пленника и, вперив взгляд в бесстыжие зеленые глазищи, задала новый вопрос.
— Так значит, ты утверждаешь, что видишь меня впервые и крыльев моих не крал?
Рыжик активно замотал и закивал головой.
— Вообще не знаю, о чем ты.
— Хорошо, — решила я несколько изменить стиль допроса. — Сейчас я напомню тебе, как произошла наша встреча и опишу комнату, в которой ты проводил запрещенный ритуал.
Глаза пленника резко стрельнули влево, и я поняла, что амнезия излечима.
— Ты сидел за столом и читал старинный фолиант, обитый кожей с золотыми вставками. Изображено там было… нечто в этом роде.
И я, дотянувшись до стилета, которым делала заметки, читая фэнтезийный учебник, изобразила на клочке бумаги некий символ, преследовавший меня во снах с того самого дня.
Увидав рисунок, Рыжик прошептал.
— Ты не могла этого видеть. Я был совершенно один…
— Ну да, а позади тебя работала активированная тобой пентаграмма, в которую ты меня призвал.
Рыжик раскрыл рот и молчал как рыба.
— Так зачем тебе понадобились мои крылья? — задала я вопрос и тут поняла, что Рыжик меня просто не понимает. Что и подтвердил следующими словами.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, поверь. Я хорошо помню тот день. Да, я читал книгу, которую мне дал… один человек. Для чтения…
— Для чтения? — переспросила я.
— Ну да, я просто читал и все. Никаких ритуалов. Клянусь! Он предлагал попробовать, но я отказался! Правда! Мне еще рано…
Это было похоже на правду.
Однако, что-то тут явно не сходилось. Он что, не модификант? Для того, чтобы активировать пентаграмму, нужно быть модификантом. Обычный круос такое не осилит. Или…
Кто мог предположить, что мальчик-то и не мальчик вовсе.
— Как давно произошла инициация? — задала я следующий логичный в данной ситуации вопрос.
В глазах пленника заметалась паника.
— Я не… не помню.
Не поверила.
— Не правда. Помнишь. Только говорить не хочешь, так? Боишься?
Рыжик молчал, уставившись в пол своими огромными зелеными гляделками, а я была уже не рада, что спросила. Улыбка, что так украшала лицо рыжеволосого круоса стерлась, оставив скорбную мину, как печать дальнейшей незавидной судьбы самоинициированного новоиспеченного модификанта.
— Я и выпил-то всего-ничего… А вот…
— Чего?
— Вечеринка у нас была. Я пил вместе со всеми. Потом… потом ничего не помню. Когда очнулся, все понял… Ты меня сдашь?
Сдавать парня не хотелось, не смотря на предвзятое отношение из-за кражи. Только стоило представить, какую участь ему уготовала судьбинушка, так сразу хотелось вернуть время вспять и никаких допросов этому на вид лет семнадцать не больше, не проводить вовсе.