— Кори, извини меня, пожалуйста. Но если не уеду сейчас, могу наговорить лишнего.
— Агата, я хочу помочь, — сказала Ванесса. — Обсуди всё с ван Рейном. Он правда уже не такой, каким был.
Она стояла на своем и Агату это взбесило.
— Что такого рассказал Рэй, что ты стала его защищать? Все, у кого ты берёшь интервью, сразу выкладывают тебе свои секреты?
— Ты ещё хочешь видеться с племянницей или нет? — вопросом на вопрос ответила Нэсси. В её карих глазах загорелся странный огонёк.
— Ты сама прекрасно знаешь! Я все эти годы стучу в закрытые двери, с какой стати теперь мне должны их открыть? Два года назад он даже не подумал помочь, видя, как я корчусь от боли. Думаешь, в нём проснулось сострадание? Я уверена, что всё повторится снова.
— Боишься, что он оставит тебя умирать?
— Нет, — покачала головой Агата.
— Давай поспорим, — предложила Ванесса, протягивая руку. — Я отправлю тебя в тело племянницы, и ты сама убедишься в том, что ван Рейн не монстр. Если права окажусь я, мы вместе поедем к нему в поместье, и вы помиритесь. А если нет, исполню всё, что пожелаешь. Даже постараюсь нормально относиться к твоему незаменимому ван Регарду, хоть и терпеть его не могу. Идёт?
— Ты спятила.
— Пускай. Что скажешь?
— Одно условие. Если вдруг ты выиграешь, а я встречусь с Рэем и начну помирать там из-за клятвы, ты сделаешь всё, чтобы Ариана этого не увидела.
— Хорошо.
— Тогда идёт, — согласилась Агата и крепко сжала ладонь подруги.
Тонкие, едва заметные голубоватые нити обвили их руки.
— Кори, разбей, — попросила Нэсси.
— Не нравится мне это, — пробормотала та, но просьбу выполнила — создала сферу из света и опустила её так, что нити оказались внутри. — Размыкайте!
Подруги одновременно вытянули руки из сферы, и она засияла настолько ярко, что свет залил всю комнату.
Когда всё закончилось, Агата лежала на полу без сознания.
***
7 мая. За месяц до событий временной петли.
В маленькой деревне Лагом, под Струггой, в поздний дождливый вечер, когда в небе уже появились звёзды, только в одном доме не горел свет.
Старый покосившийся домишко с соломенной крышей прятался на окраине, среди пышно цветущих яблонь. Вдоль выцветшего деревянного забора, огибавшего дом и сад по периметру, росли нарциссы. Вытоптанная дорожка вела от калитки к каменному мостику, нависшему над мелкой речушкой. По ту сторону берега начинался и уходил в темноту густой лес. Оттуда эхом доносилось уханье сов.
Над мостом, тускло освещённым фонарями, открылась воронка портала. Из неё на мокрые камни ступил высокий широкоплечий мужчина в чёрном плаще. Он был без зонта, но капли дождя разбивались о прозрачный купол, плывущий над его головой.
Мужчина уверенным шагом миновал мостик. Прошел по узкой дорожке, не страшась замарать в жидкой грязи дорогие кожаные туфли. Легко толкнул деревянную калитку и оказался внутри небольшого дворика. Подул ветер и кроны яблонь зашелестели ветвями. Выложенная брусчаткой тропинка, тянувшаяся к дому, была усыпана бело-розовыми лепестками, размокшими от дождевой воды.
Мужчина ступил на крыльцо и постучал в дверь. Шум дождя усилился, большие капли с грохотом ударялись о деревянные ступени. За дверью послышались звуки. В крохотном окошке загорелся свет и мгновение спустя дверь со скрипом отворилась. На пороге стояла, кутаясь в шерстяную шаль, худая низенькая старушка, совсем седая.
— А-а-а, — протянула она. Голос у старухи оказался на удивление молодым. — Снова пришёл. Ну входи.
Она отступила, пропуская мужчину внутрь. Все стены в доме были увешаны пучками засохших трав и карточками с оберегами. В углу на печи стояла чаша с кристально-чистой водой. Время от времени в ней, словно в зеркале, мелькали лица людей. На круглом столе разложены разноцветные камни, а в его центре, на бархатной алой подушке покоился старинный серебряный кинжал.
— Ведунья.
Старуха тяжело опустилась в мягкое кресло во главе стола.
— Садись, — махнула рукой на ещё одно, стоящее напротив. — Чего ты хочешь на этот раз?
— Помогите, — попросил гость, снимая капюшон. Зелёные глаза с мольбой посмотрели на ведунью. — На вас вся надежда.
— Разве надежда живёт в подобных местах? — прищурилась она.
Гость нахмурился. Он был молод, чуть старше тридцати, черноволосый, от одного взгляда на его красивое надменное лицо становилось ясно: этот человек привык, чтобы всё шло так, как он хочет.
— Мне плевать, даже если бы пришлось искать её в дыре похуже, чем эта.
Ведунья рассмеялась, откинувшись на спинку кресла.
— Мне нравится твоя честность. Однако ты пришёл, чтобы задать вопрос. Я слушаю.
— Моя дочь. Ей недавно исполнилось одиннадцать. Остался год. Я должен быть уверен, что за это время магия проснётся в ней.
Мужчина решительно протянул старухе свою ладонь.
— Мне не нужна твоя кровь, герцог, — покачала она головой. — Я уже говорила тебе пять лет назад. Твоей дочери суждено иметь дар колдуньи и феи, но только если ты приложишь для этого усилия и усмиришь гордыню. Ты ведь меня не послушал. Оставил всё, как есть. Теперь часть времени упущено и феей ей уже не стать.
— А ведьмой?
— Будет. При одном условии.
— Что я должен сделать?
— Ты знаешь. — Чёрные глаза ведуньи сверкнули. — Условие неизменно. Попроси прощения у того, кто страдал по твоей вине.
— Это невозможно.
— Значит быть твоей дочери человеком.
_______________________________________________________________
* Совершеннолетие в Драккарии наступает в шестнадцать лет