Невольно засмотрелась на друга — такого взрослого, (недаром же он старше меня на три года), но порой ведущего себя как мальчишка. На чётко очерченные скулы, подбородок, выдающий то, каким друг бывает упрямым; волнистые каштановые волосы. Крис чему-то улыбался во сне, ресницы подрагивали, так, что, казалось, он вот-вот откроет глаза и поймает меня на месте преступления. Я говорила, что у него синие глаза? Они такие же яркие, как гиацинты, которые мой отец дарил маме.
Я искренне не понимала, почему Крис так раздражает моих подруг. На мой взгляд он один из достойнейших людей. Хотя, может быть у нас просто разные взгляды. Ай, не буду кривить душой, и признаюсь: жениха Кори я тоже не одобряю. Как по мне, он слишком инфантилен, многое перекладывает на её плечи. А она из-за любви не замечает его недостатков. Интересно, все влюблённые такие? Я уже успела забыть, что значит — любить.
Я услышала грохот, доносившийся с первого этажа. Так-так. Кто-то из моих подружек тоже не спит. И ходит, как большой неуклюжий слон. Могу предположить, что это Кори. После наших посиделок у неё всегда проблемы с координацией. Поэтому в её доме на полках стоит минимум предметов, чтобы ненароком ничего не разбить. Но, кажется, сегодня она грохнула что-то покрупнее, чем любимую статуэтку, которую мы с Нэсси дарили ей на шестнадцатилетие.
И точно, я уловила интонации Кори, к ней добавился второй голос — Ванесса. Ну что же, присоединюсь-ка я к подругам. Тем более, мне есть, что им сказать. Ванессе в частности. Это ж надо так меня запереть в петле! У нас был другой уговор.
В комнате была ванная, там я быстро умылась и расчесала волосы. Привела в порядок одежду, насколько это возможно. Прибрала за собой кровать. С улыбкой посмотрев на Криса, который всё также крепко спал в кресле, я повернулась, чтобы уйти.
– Куда ты? — спросил он, хриплым после сна голосом.
— К моим дорогим подругам. Так соскучилась, аж не терпится поскорее... поболтать.
Крис понимающе хмыкнул.
— Извини, что выдернула тебя посреди ночи.
— Я привык, — усмехнулся он. — Только твои подруги слегка недружелюбны, ты там поосторожнее.
— Постараюсь, — пообещала я и юркнула за дверь.
В гостиной слышались приглушённые голоса.
— Да нет же! Говорю, я права! Она его простит.
— Нэсси, ну не может быть, что Агата столько времени заблуждалась. И правда, а как же клятва? Если он положительный герой, каким ты его описываешь, зачем так поступать?
— Все ошибаются, Кори, — парировала Ванесса.
— Но не все признают, — вставила я, спускаясь по лестнице в гостиную. Нэсси и Кори сидели за барной стойкой, обе потрёпанные и невыспавшиеся после вчерашнего. На Ванессе мятое фиолетовое платье, на Кори — мягкий голубой халат. — Обожаемый тобой ван Рейн не признал. Он до сих пор уверен, что был прав. Но я хотя бы знаю, что он беспокоится об Ариане. Так что спасибо.
— Значит всё же моя взяла, — довольно улыбнулась подруга.
— Взяла не взяла... Ты мне вот что объясни, Нэсси: какого чёрта я оказалась в петле?!
— Упс. Наверное, накладочка вышла.
— Нэсси...
— Я петлю не создавала. — Ванесса попятилась. — Честное слово!
И пустилась бежать.
— Нэсс! Стой, кому говорю!
Я гонялась за ней из комнаты в комнату по всему этажу, пока мы обе не выдохлись и не поддались уговорам Кори наконец успокоиться. Запыхавшихся и усевшихся на диван в гостиной нас и застал Крис.
— Чего у вас такие кислые лица? Снова поругались?
— Твоими молитвами, — съязвила Нэсси.
Я в отместку наступила ей на ногу.
— Ээй! — возмутилась она.
— Не надо на меня так смотреть! Я между прочим, тебя во временной петле не запирала!
— Я для тебя старалась. И петля сама создалась! Не специально!
— Ага. Конечно. Так я и поверила. Могла и предупредить. Думаешь, я бы отказалась помочь Ариане пробудить дар?