— Теперь не знаю, что и делать. Вчера вечером я дал согласие назначить на эту должность Терешкина, лаборанта кафедры. — Профессор мягко улыбнулся и развел руками: — Уж как не хотел, как упирался, а профессор Неверов уговорил. У него — власть. На время отпуска ректора института он исполняет его обязанности.
Точно боясь, что Шадрин может не поверить его словам, Костров достал из ящика письменного стола вдвое сложенный листок и протянул его Шадрину.
— Своей рукой написал. Теперь попробуй — отступи.
Дмитрий прочитал написанный от руки проект приказа о назначении Терешкина заведующим кабинетом при кафедре политэкономии.
— Даже не придумаю, как можно дать обратный ход. Признаться, очень не хочу, чтоб кабинетом заведовал Терешкин. Вся заслуга его состоит в том, что он может с утра до вечера крутиться у кабинета ректора и на избирательном участке, где он вот уже много лет состоит бессменным начальником. Образованием тоже не блещет. После ликбеза поступил на рабфак, да и тот не закончил. — Профессор посмотрел диплом Шадрина и покачал головой: — Что же это вас, молодой человек, заставило с таким дипломом идти на такую должность? Вы же научный работник?
— У меня, профессор… — Шадрин замялся.
— Что у вас?
— Читали характеристику?
— Чепуха!.. — Костров махнул рукой. — Не характеристика меня смутила. Я сейчас думаю над тем, как бы нам найти общий язык с Неверовым. Старик упрямый. А потом… — Костров, посматривая на дверь, снизил голос почти до шепота: — Жена Терешкина работает в райжилотделе. А дочь Неверова вот уже лет пять стоит на очереди. Получать квартиру где-нибудь у черта на куличках не хочется. Вот и жмет дочка на папу. А папа своей дочке не враг. Анкета у Терешкина без сучка и задоринки. А уж насчет услужить начальству — талант.
Шадрин внимательно слушал профессора и недоумевал: почему этот крупный ученый, доктор наук, заведующий кафедрой, куда Шадрина рекомендовали на работу под его непосредственное начало, впервые видя человека, исповедуется перед ним и открывает ему такие житейские подробности, о которых можно поведать не всякому близкому?
Профессор хотел сказать Шадрину что-то еще, но в это время дверь в кабинет открылась, и на пороге выросла приземистая фигура лаборанта Терешкина. Окинув изучающим взглядом Шадрина, он сказал, глядя на Кострова:
— Утром звонили из академии. Просили сообщить, что занятия в эту неделю пройдут по старому расписанию.
Профессор посмотрел на часы и заторопился. Через час у него в Академии наук должна начаться лекция для аспирантов.
— В моем распоряжении двадцать минут. Пойдемте к заместителю ректора и решим ваш вопрос.
С трудом пробираясь по тесным лестничным пролетам, на ступенях которых стояли и сидели студенты, Шадрин и Костров спустились на второй этаж и вошли в кабинет профессора Неверова, временно исполнявшего обязанности ректора института.
В просторном кабинете было прохладно. За длинным большим столом, покрытым зеленым сукном, сидел профессор Неверов. Седой, румяный и ясноглазый, он выглядел гораздо моложе своих семидесяти лет. Даже яркий галстук, повязанный по последней моде, и тот говорил, что профессор Неверов, специалист по сооружению тоннелей, не так уж стар.
Заявление Шадрина и министерскую резолюцию Неверов читал долго, что-то прикидывая в уме, потом поднял свои редкие с рыжинкой брови и недоуменно развел руками:
— Как же так? Только вчера мы вместе с вами решили назначить на эту должность лаборанта Терешкина… Ничего не понимаю!.. — Неверов растерянно смотрел на Кострова. — На приказе стоит и ваша резолюция…
Костров знал, что Неверов как последний и решающий аргумент в разговоре пустит в ход его резолюцию на приказе. А поэтому ответ у него созрел раньше, когда он спускался по лестнице в кабинет ректора:
— Вчера мы с вами не знали, что для этой работы есть кандидатура более подходящая. Сейчас Терешкин на своем месте. Лаборант — это его потолок. Учиться дальше не думает.
— Зачем же так зло шутить над Терешкиным? Он коммунист, фронтовик, человек надежный, проверенный. — Неверов бросил взгляд на секретаря партбюро Ларцева, который минуту назад вошел в кабинет: — Вы, Борис Николаевич, ведь тоже дали свое согласие назначить Терешкина заведующим кабинетом.
Ларцев был аспирантом кафедры двигателей. Он всегда ходил в кожаной куртке и чем-то напоминал революционных комиссаров двадцатых годов. Суть дела Ларцев понял сразу же, как только вошел в кабинет Неверова. Он знал, что вопрос о переводе Терешкина с лаборантов на заведование кабинетом решился два дня назад, что Терешкин ждал этого дня много лет… И вдруг… министерство присылает на эту вакансию нового человека.