— Нет, нет. Но я что-то не припомню, какие именно методы применялись в те времена.
— Сержант О’Брайен, в двадцатом веке офицеры английской армии охотно прибегали к физическим методам воздействия.
— Но это же оскорбительно для достоинства человека!
— Я склонен думать, что в отдельных случаях без подобных методов просто не обойтись.
— Да, но в ту эпоху солдатам, очевидно, не позволяли пить вино по случаю праздника.
— Разумеется! И потому они не спали на посту. Так вот, если вы не сумеете найти объяснение явлению, имевшему место вечером двадцать девятого августа в девять часов тридцать три минуты, я вынужден буду прибегнуть к давно забытым методам воспитания.
Пат вздрогнул. Он и сам не раз пытался осмыслить происшедшее, но не решался сформулировать свои смутные предположения. Следует сказать, что Пат О’Брайен был молчаливым, скромным юношей, целиком поглощенным наукой. Он рано потерял отца, и до самого поступления в университет мать смотрела на него как на маленького ребенка. В двадцать лет, получив диплом инженера, Пат был принят на работу в Бандоранский научный центр. До злополучного дня, о котором идет речь, начальство отзывалось о нем с большой похвалой.
И сейчас на него подействовала не столько угроза генерала О’Синнаха, просто были задеты его самолюбие и профессиональная гордость. Немного подумав, он сказал:
— Господин генерал, изучение регистро- и спектрограмм показало, что скорость неизвестного объекта — скорее всего метеорита — достигала одиннадцати тысяч километров в минуту. Поэтому при падении в воду он, очевидно, попросту испарился.
Генерал внимательно посмотрел на молодого ученого:
— Предположим. Что же из этого следует?
— Ровным счетом ничего… То есть, разумеется, если полагать, что это был метеорит. Но если…
— Смелее О’Брайен, смелее!
— Нет, это маловероятно.
— Сержант, не уподобляйтесь древним пророчицам. И не испытывайте моего терпения. Так что же вам пришло на ум?
— Господин генерал, вы, конечно, помните знаменитую межпланетную экспедицию “Операция Венера”?
— Разумеется. Старт был дан двадцать четвертого апреля две тысячи сто четырнадцатого года.
— Совершенно точно. Должен признаться, что в свободное время я изучал материалы этой экспедиции и наткнулся на некоторые любопытные факты.
— Какие именно?
— Конечно, рискованно выдвигать какие бы то ни было предположения… Но мне кажется… Нет, не могу…
— Рискните же, наконец, черт побери! Иначе вы окончательно добьете меня вашими “если” и “кажется”. Итак, что же представляют собой, по-вашему, эти любопытные факты?
— В своей последней радиограмме командир корабля капитан Ред Спид сообщил: “Корабль вошел в плотные слои атмосферы, окружающие планету. Наклонение ее оси превышает имеющиеся астрофизические данные (3°24′), и это вызывает аномальную рефракцию солнечных лучей, что не позволяет определить состав поверхностных слоев планеты. Совершить посадку не представляется возможным. Меренга…” На этом слове радиограмма оборвалась, и больше никаких сообщений от капитана Спида не было.
— Меренга? А что это, черт возьми, такое?
— В этом-то и проблема. Меренгой у нас называют пирожное из взбитых яичных белков и сахара. Очевидно, словом “меренга” Спид хотел сказать, что химический состав планеты непрочен, “воздушен”, как это пирожное, и поэтому посадка на Венере невозможна. Но…
— Но?.. — эхом отозвался генерал.
— Но, господин генерал, непрочность основных элементов, из которых состоит поверхность Венеры (а ее масса составляет 92 % массы Земли), должна была вызвать резкое уменьшение силы тяжести. И поэтому (повторяю, это всего лишь моя гипотеза) корабль пронесся по касательной к северной части поверхности Венеры. Сила притяжения оказалась слишком незначительной, и корабль временно потерял возможность не только совершить посадку на Венере, но и вернуться на Землю.
Генерал на миг застыл с раскрытым ртом, но тут же опомнился:
— Так вы думаете, что…
— После тринадцатилетнего пребывания в космосе корабль Реда Спида благодаря коррекции орбиты сумел… вернуться на Землю.
— Да, но чем питались космонавты все это время? И потом, у них давным-давно должно было иссякнуть атомное горючее. Нет. О’Брайен, такие выдумки годятся лишь для комиксов. Я не могу официально подтвердить подобную чепуху.
— Простите, господин генерал, но ведь таинственный предмет погрузился в море и исчез навсегда. К тому же с научной точки зрения версия о возвращении корабля капитана Реда Спида представляется мне более привлекательной, чем версия о гибели дьявола.