Они зашли в кондиционируемое помещение Международного аэропорта имени короля Абдул- Азиза и на них повеяло прохладой.
- Вот это совсем другое дело,- улыбаясь, произнёс командир.
Уже когда они обедали, к ним подошёл переводчик и представитель принимающей стороны и сказал: «Совещание задерживается, и мы не знаем, сможете ли вы сегодня вылететь обратно, поэтому мы предоставили вам номера в гостинице, где вы отдохнёте, поужинаете, и вам сообщат о вылете заблаговременно,- сказал им молодой человек, одетый в белую национальную одежду».
- Хорошо, как скажите,- за всех ответил командир.
Их посадили в микроавтобус и повезли по направлению к городу Джидда.
Гостиница Мансуру понравилась. Виден был шик Азии во всём. В таких апартаментах он ещё не жил и чувствовал себя сейчас как шейх. Вид из окна был на небольшую площадь и школу, из которой к вечеру потянулись школьники домой. Это напомнило Мансуру и его школьные годы, и тоску по Индан.
Мощное солнце пустыни раскалило воздух, и даже после его захода Мансуру тяжело было дышать вне гостиничного номера, когда он решил немного прогуляться после ужина. Он плюнул на это дело и вернулся в кондиционируемый номер.
Спал Мансур тревожно, сам не понимая то ли это от переживаний, которые он не мог забыть после пожара в двигателе их самолёта, то ли от воспоминаний и тоски по Индан. Проснулся часов в десять, поздно по его меркам, но и время здесь было отличное от того к какому он привык в Будапеште.
Прияв душ, одевшись, спустился вниз в ресторан, позавтракал и решил купить матери и отцу подарок. Когда он ещё будет в Саудовской Аравии, а здесь говорят отличные духи и благовония, а для отца Мансур решил посмотреть кальян.
Утром народу было мало, и он не спеша прогуливался по местному рынку, любуясь роскошным разнообразием, представленным для туристов и гостей города.
Купив все, что наметил, Мансур повернул обратно по направлению к гостинице. Подходя к школе, из которой слышны были детские разговоры и смех, Мансур вдруг почувствовал, как почва уходит из- под его ног. Он остановился, потому что подумал, что от жары его повело, но под ногами землю тряхнуло. Мансур от неожиданности упал на колени и выпустил из рук пакеты с подарками. Они упали, и из них выкатилось содержимое на песок.
Мансур взглянул на землю и обомлел. Земля под ним ходила ходуном, как будто он находился на столе и этот стол какой- то шутник тряс с невероятной силой.
В мозгу Мансура пронеслось: «Землетрясение!»
И его тут же накрыло паникой. Холодный пот выступил на его лице, а губы онемели. Он не мог пошевелить даже мизинцем. Страх сковал его нутро и через минуту Мансура стошнило. После этого немного полегчало, но тут он услышал грохот. Он поднял голову, не вставая с колен и увидел, как на его глазах часть школьной крыши обвалилась.
«Там же дети!- пронеслось у него в голове, и тут сработала «пружина», о которой ему рассказывал Дэниел Неги».
Мансур как робот встал, не понимая и не осознавая себя как личность. Он только знал, что там, в школьном здании дети, и им нужна его помощь.
Он слышал крики, плачь, стоны и они преследовали его на протяжении всего того времени, пока он помогал учителям и детям выбираться из разрушенного здания.
Трясти не переставало, лишь иногда земля замирала на несколько минут, и тогда Мансур молился Аллаху, чтобы успеть вывести всех детей из здания. Он не понимал местного наречия и не знал, что ему говорят учителя и ещё какие- то люди оказавшиеся в этот момент рядом, но вот странно он, верно чувствовал, что куда, зачем и как надо делать. Как будто у него открылся дар понимать этих людей без слов!
К нему подбежала женщина в рваной кандуру и что- то стала ему кричать, показывая рукой на ту часть здания, над которой обвалилась крыша. Мансур посмотрел туда, куда указывала женщина.
- Хорошо, хорошо,- на английском сказал ей Мансур,- покажи мне, где это.
Лицо его было в пыли, глаза слезились из- за того, что песок, поднявшийся от упавших камней здания витал в воздухе и забивал не только глаза, но и горло.
Женщина побежала в том направлении, а Мансур пошёл за ней. Она остановилась возле развалин и что- то говорила быстро на своём наречии, а Мансур внимательно осматривал кирпичи и камни, грудой лежавшие на земле в том месте, где по- видимому была классная комната.
- Тихо!- Мансур приложил свой палец к губам, показывая женщине, чтобы она замолчала.
Она умолкла, и в тишине вдруг они услышали детский стон. Он кивнул ей головой и рукой показал, чтобы она не шла за ним, а сам потихоньку стал взбираться на груду обвалившейся крыши.
Трясти перестало. Мансур это отметил про себя машинально, а сам уже на четвереньках, потихоньку между арматурой и обрушенным сводом стал пробираться внутрь завала. Мансур был изящным, с тонкими руками и ногами и был похож на подростка, чем на двадцатипятилетнего мужчину, поэтому ему не составило труда пролезть в небольшой узкий проход между балкой и каменной глыбой. Когда он почти ползком прополз туда, то услышал, уже явный плачь.