Пока он ехал домой, ему пришлось сделать уйму телефонных звонков, чтобы отменить пару встреч, кое какие перенести и предупредить своего секретаря, что он задержится.
Пока он одевал все чистое, в его памяти всплывало лицо Олеси. Он не знал, как зовут эту молодую женщину. Оказавшись в такой не стандартной ситуации, они не спросили друг у друга имён, да это и не нужно было в тот момент ни ему, ни ей.
Прошло пять дней с того момента, как Константин Тамас и незнакомка оказались запертыми по воле случая в книжном магазине и он стал уже забывать об этом, и лицо плачущей женщины у него на груди постепенно стиралось из его памяти.
Когда он приехал в свой офис, центральное здание авиакомпании «Феникс», то на своём рабочем столе он увидел рапорт начальника смены о том, что в одном из экипажей на работу не вышел бортпроводник Олеся Бестужева. Ничем не мотивируемые прогулы в количестве пяти дней без предоставления справки о болезни, возмутили и удивили Константина Тамаса. В его компании таких случаев практически не было. Весь персонал был на хорошем счету, так как почти все работали с самого первого дня основания авиакомпании. А тут такое!
- Вызовете ко мне бортпроводника Олесю Бестужеву,- нажав на кнопку на панели своего стационарного телефона,- попросил Константин Тамас своего секретаря.
- Хорошо, Константин Вениаминович,- услышал он голос своего секретаря.
Через двадцать минут дверь кабинета директора авиакомпании «Феникс» открылась и на пороге появилась Олеся Бестужева.
- Вы, вызывали меня…- голос её осёкся. На неё строго и в то же время удивлённо смотрел её товарищ по несчастью.
Удивление своё Константин Тамас скрыть не успел, но тут же взяв себя в руки, он переменился в лице и, встав из- за стола сказал: «Проходите».
Олеся на ватных ногах прошла немного вглубь кабинета и остановилась на почтительном расстоянии от директора авиакомпании.
- Проходите, проходите,- снова повторил он,- не робейте. Когда вы, плакали в жилетку незнакомому мужчине, вы, же не стеснялись. А теперь что?
- Извините,- пролепетала смущённая Олеся. Она ещё не знала как теперь себя вести с ним.
- Садитесь,- он глазами указал ей на стул, стоящий рядом с его столом.
Олеся присела на краешек. Константин Тамас тоже сел.
- Итак,- он заглянул в личное дело Олеси Бестужевой,- вы прогуляли пять дней и не вышли на работу. Есть ли у вас какие либо оправдания в свой адрес или же у вас, быть может, имеется справка о болезни?
Олеся закусила губу. В свете последних событий она совсем забыла, что справку то могла попросить бабулю сделать, но не попросила.
- Я виновата,- только и смогла пролепетать она в своё оправдание.
- Я это вижу,- он немного помолчал, осматривая молодую женщину с головы до ног и решая, что ему предпринять в этом случае,- у вас очень хороший послужной список,- добавил он, пролистав её личное дело,- и вдруг вы, не являетесь на своё рабочее место, подводя свой экипаж,- он снова взглянул на бледное лицо молодой женщины,- Мила Уайт, ваш ещё один член экипажа была в отпуске, свадебном путешествии. Мы предоставили ей этот отпуск вне очереди, вошли в её положение, так как вас в команде осталось три человека, то наша администрация решила, что две недели вы справитесь. И тут такое!- он захлопнул папку, в которой находилось личное дело Олеси и по кабинету пронеслось гулкое эхо.
Олеся вздрогнула.
- У вас, есть справка о том, что вы, все эти дни были больны?- снова с надеждой спросил её Константин Тамас.
Олеся посмотрела ему в глаза. Конечно, она могла сказать, что «есть», соврать, а потом попросить бабушку сделать справку, но не захотела обманывать этого мужчину, на груди которого она плакала шесть дней назад.
Их глаза встретились. В его серых глазах она не увидела для себя угрозу, а только желание ей помочь. И, несмотря на то, что у него был деловой и серьёзный вид, не смотря на то, что он являлся директором авиакомпании, в которой она работала, Олеся не испытывала сейчас страха перед ним. Он и так знает, какая она. Ведь вместе они провели три часа в закрытом помещении и если он решит, что она недостойна занимать должность бортпроводника, то так тому и быть.
Константина Тамаса заинтересовала эта женщина, хотя в этот момент он бы сам себе не признался в этом. В её глазах он прочитал боль от какого- то случая произошедшего у неё в недавнем прошлом и теперь он был уверен, что она плакала вовсе не из- за того, что их заперли в торговом центре, а совсем по другому поводу. Не может бортпроводник со стажем почти шесть лет, проработавшим в их авиакомпании, плакать из- за такой ерунды. Здесь, скорее всего что- то личное.