Мальчишка, мой ровесник, тревожно посматривает на него, будто не решается о чем-то спросить. Впрочем, девчонка, лет семи, даже чересчур живая. Вон, опять трещит языком, пересказывая отцу все свои новости: о подружках, об учителях и старшеклассниках, о том, что сказал молочник и кого они встретили в булочной. И как только язык не отвалится? Ведь всего час назад, она уже рассказывала всё это брату. Без булочницы и молочника.
Пацан, пользуясь случаем, ускользнул в сад. Устроился прямо под моей сливой, тренирует крылья. Ещё короткие, как у меня, но оба белоснежные. Вчерашнего урока тебе мало было? Я сплюнул в руку косточку, достал рогатку, прицелился – хрясь! Чик-в-чик, между крыльев! Как и вчера, пацан завертел головой, но ничего не увидел. Ха! Зря, что ли, у меня по укрывательству – отлично?
Пацан отошел подальше и опять занялся крыльями. Это он правильно. Взлететь, конечно, и пытаться не стоит, малы. Но мышцы натренировать не помешает. Я опять прицелился.
- Тима, Тима! Дядя Даниил спрашивает, куда ты хочешь пойти в выходные? – маленькая егоза неожиданно выскочила из-за дерева.
Дядя? Опс! Косточка сорвалась и громко щелкнула по камню у ног мальчишки.
Я же своими ушами слышал, как она говорила: «отец»!
- А что это за мальчик у нас на дереве?
Вот проныра!
Мальчишка проследил за пальчиком сестры, увидел меня, рогатку, и тут же набычился.
- Что ты делаешь в нашем саду?
И что он хочет услышать?
- Да так, сливы у вас вкусные.
Я спустился на ветку пониже, чтоб удобней было разговаривать, наклонился к девчонке.
- Слышь, пигалица, а этот светлый, - кивок в сторону дома, - он тебе отец или дядя?
Девчонка застыла, глупо хлопая ресницами. Такой сложный вопрос? За семь лет не разобралась?
- А мама ваша скоро приедет? Или у неё своя жизнь?
Девчонка шмыгнула носом, дугой скривила губы. Пацан шагнул к ней, обнял за плечи прижал к себе. Всё так же, глядя исподлобья, ответил.
- Мама не приедет. Когда наши родители погибли, дядя Даниил взял нас к себе. Он наш опекун, но сказал, что мы можем называть его отцом… Не как папу, но чтобы помнили, что он нам не чужой.
Я присвистнул. Ну и дела! Спрыгнул на землю.
- Слышь… Тебя как зовут?
- Тимофей.
- А меня – Настя! – пигалица высунула нос из подмышки брата.
- Угу… Вот что… Позови отца. Нам поговорить надо.
- А с чего ты взял, что он захочет с тобой говорить?
- Захочет, - кивнул я, стянул со спины плащ, и пошевелил крыльями. – Скажи ему, что меня Дамир зовут.
Конец