Я делаю еще шаг назад, и мои ноги ударяются о кровать. Я в ловушке.
— Эш, — кричу я.
— Никто тебя не услышит, — отвечает Себастьян.
— Я могу позаботиться о тебе, — лепечу я. — Тебе не придется проходить через это в одиночку...
— Не веди себя так, будто бы тебе не все равно! — кричит он, наставляя меч на меня.
Я вздрогнула и упала на кровать, тяжело приземлившись на матрац. Себастьян нависает сверху, и прежде чем я успеваю моргнуть, он прижимает лезвие к моему горлу. От него воняет потом, гноем и Шайном. У меня в сознании вспыхивает воспоминания о последнем разе, когда мы были вместе. Он пытался изнасиловать меня тогда, и я не позволю этому случиться на этот раз. Я поднимаю свое колено вверх и ударяю его в пах. Он задыхается, скатывается с меня, и я карабкаюсь по направлению к двери.
Едва я успеваю добраться до коридора, как он догоняет меня и обхватывает вокруг талии. Я кричу, когда он швыряет меня лицом вниз на пол. Вес его тела давит на меня, придавив меня к полу. Невозможно двигаться. Ужас охватывает все мое сознание.
— Эш, помоги! — кричу я.
— Он не придет, — насмехается Себастьян. — Он тебя не слышит.
По щекам текут слезы от знания, что он говорит правду.
Себастьян прижимает острие меча к моей спине между лопаток.
— Нет! О Боже, пожалуйста, не делай этого, — прошу я. — Пожалуйста, отпусти меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
— Полли тоже вот так умоляла, — шепчет он мне на ухо. — Прямо перед тем, как я убил ее.
НЕТ!
— ЭШ! ПОМОГ...
Он вонзает лезвие мне в спину.
37
ЭШ
Я РОНЯЮ СТАКАН с синтетической кровью, когда острая боль раздирает мою грудь, словно нож пронзает мое сердце. Кровь расплескивается по дубовому обеденному столу. Все испуганно замолкают.
— Братан, ты в порядке? — спрашивает Жук.
Я качаю головой, задыхаясь. Мое сердце то бьется, то останавливается.
Ба-бум, ба-бум, ба-бум.
И причина тому может быть только одна. Натали. Я стону, отодвинув стул, и спотыкаясь, бреду из столовой в поисках ее. Жук и Дей догоняют меня на полпути вверх по лестнице.
— Что происходит? — спрашивает Жук.
— У меня грудь болит, — хриплю я.
Глаза Дей расширяются с тревогой, понимая.
Я стону и сжимаю свою грудь, когда вдруг другая резкая боль рассекает мое сердце.
— Натали, — кричу я.
Ба-бах... ба-бах...
Мы добираемся до верхней части лестницы, и меня чуть не сшибает с ног запах крови. Кровь тянется по полу алой полоской почти до самых носков моих ботинок. Я стараюсь обуздать свою панику. Мы идем по тропе, и вот тогда я вижу ее, лежащую ничком на полу, ее белокурые локоны рассыпаны по ее плечам. Себастьян Иден придавил ее к полу, сцепив руки вокруг рукояти меча. Лезвие воткнуто глубоко между лопаток.
— Нет... — выдыхаю я. — Нет... нет... нет...
— Натали! — кричит Дей одновременно с Жуком, который орет: — Отойди от нее!
Ярость охватывает меня, и я бросаюсь на Себастьяна. Мы падаем на пол.
— Я убью тебя! — ору я. — Я на хрен убью тебя!
Он смеется, будто чокнутый. Это смех человека, которому все по фигу. Его холодные глаза — как серебряные монеты, инфекция окончательно завладела его телом.
— Натали, О Боже, О Боже, — рыдает Дей, позади нас.
Ба-бах... ба-бах...
Я бью Себастьяна снова и снова. Кровь сочится из его ушибленных губ, но он не перестает смеяться. Беспокойные голоса прорезают воздух, когда подбегают другие.
— О Боже, моя маленькая девочка... — генерал Бьюкенен.
— Где Крейвен... — мама Натали.
— В лаборатории... — Элайджа.
— Мы должны отнести ее вниз... — Жук.
— Не вынимайте лезвие... — Эвангелина.
— Она умирает, о Боже, о Боже. Натали... — Дей.
Ба-бах... ба-бах...
Нет! НЕТ! НЕТ!
Раздается хруст, когда я ломаю нос Себастьяну.
— Не умирай, Натали, пожалуйста, не умирай... — Дей.
— Давите на рану... — Жук.
Ба-бах…
НЕЕЕЕЕЕЕТ!
Я кидаю взгляд через плечо. Натали изо всех сил пытается дышать. Я перевожу взгляд обратно на Себастьяна, боль, гнев, ужас крошат мои внутренности. Горячие слезы струятся по моим щекам.
— Я к чертям собачьим убью тебя, — ору я.
— Вперед! — выплевывает он. — Шлюха получила то, что заслужила, как и ее сестра.
Я дергаю его голову в одну сторону и погружаю клыки в его шею, не заботясь о риске заражения. Яд сочится из моих клыков, затопляя его тело Дурманом. Он шарит руками, кулаками стучит по моей груди, но я отказываюсь отпустить его, даже когда его тело становится вялым и мои клыки опустошены. Я не остановлюсь, пока не буду знать наверняка, что Себастьян Иден мертв.