Валерьян Петрович вспомнил, как он, взволнованный, сидел в райкоме комсомола и требовал хотя бы двух комсомольцев для пионеррааботы.
— Пойми, товарищ, ведь у меня в школе всего 7 пионеров! Райком требует, чтобы я привел школу в порядок. Но что же я поделаю один? Я ничего не сделаю, если у меня не будет организован актив.
— Вот и организуй. Где же нам набраться комсомольцев? Воспитывай своих в школе.
Но, в конце концов, все-таки командировали одного пионервожатого — серьезную Валю Можову.
Замелькали в коридорах и классах красные галстуки. Появился в учительской на шкафу горн и нарядный барабан. Стал расти — вытягиваться список пионеров в школе.
Жизнь пошла в ней ровнее, без больших перебоев. Только стал замечать как-то Вася Орехов, что авиомодели плодятся не по дням, а по часам. Как председатель учкома, потребовал от производственного сектора проверить — так ли усердны в науках моделисты, как в строительстве новых автожиров да монопланов, и забил тревогу.
В дни, последовавшие за битвой бандар-логов, он настойчиво потребовал, чтобы неуды в шестых и седьмых группах по математике и физике были сняты ребятами.
— Не мне доказывать вам, что это никуда не годится, — сердито взмахивал он рукой на заседании учкома. — На что это похоже? Бурченко — здоровый парень, а вчера на уроке чем занялся вместо геометрии? Модель в классе пускал! А на переменах Шурка Парометов что делает? Тоже с моделями носится. Модель моделью, ребята, а учебы тоже нельзя забывать. А то выходит так, что из-за моделей опять к нам хулиганство и дезорганизация возвратятся. Драка-то давно ли была? Да еще и неуды растут. Посмотрите на таблицу!
В зале висела таблица, испещренная черными и красными квадратами — «удочками» и «неудами».
Неуды опять увеличились, — продолжал Вася, — а ведь у нас конец года.
— Что ж ты думаешь, это из-за моделей? — улыбаясь, спросил Толя.
— А то из-за чего?
— Ты сам не моделист, вот и говоришь так.
— А что у моделистов, скажешь — все хорошо? Вон у Шурки сколько неудов?
— Ну, и что? — беспечно перебил его Парометов. — У меня только два неуда и есть.
— А ты — пионер? Хорош, нечего оказать, пионер с двумя неудами! Мы вот так и перед крайосо поставим вопрос, чтобы ни на слет, ни в лагери с неудами моделистов не допускать. Раз ты моделист — изволь и по учебе быть ударником.
— А я считаю, что у нас вообще ребята возжи распустили, а не моделисты. Ты бы проверил лучше, тогда бы увидел, что только у Парометова и есть неуды, а у всех остальных моделистов ни одной даже «удочки». Потому что крайосо и так все время у нас отчета по учебе требует, — возразили Толя; — а если у Шурки неуды, так я ему помогу их ликвидировать. Вот и все. А модели тут не при чем.
Валерьян Петрович сидел тогда на задней парте, не вмешиваясь в собрание, и огромная радость заливала ему сердце. Влажный блеск глаз он скрыл от ребят, опустив ниже голову.
Эти ли ребята всего год-полтора назад громили из рогаток двери его учительской?
И вот осенью, начав новый учебный год, Валерьян Петрович, старый, заслуженный педагог, медленно обходит обновленное, разбогатевшее здание такой буйной в недавнем прошлом школы. Заложив руки за спину, он стоит у окна, мечтательно глядя в далекое бархатное небо.