Да, долгие 28 лет тяжелой работы позади. Как мечтал он в начале работы, тогда еще совсем молодой учитель, вот о такой именно школе, где учитель и ученик связаны крепкими, неразрывными узами, где ученик — активнейший творец сегодняшнего дня, где он — полноправный, мыслящий, живой человек, а не единица в футляре.
Старая школа не знала этих буйно растущих кружков, старая школа не пестовала столько талантов. Старая школа не знала в своих стенах таких чудесных ребят.
… Тук-тук-тук… Тук-тук…
Валерьян Петрович вздрогнул от неожиданности. В нижнее стекло окна тихонько постукивали чьи-то смелые пальцы.
Распахнул окно.
— Кто здесь?
— Это я, товарищ заведующий, — Алеева. Ученица.
— Что тебе, дружок?
— Можно с вами поговорить? Я только не из вашей школы.
— Конечно, можно. Заходи.
— Меня ваша сторожиха не пускает.
— Иди, я скажу, чтобы пропустила, — улыбнулся Валерьян Петрович и пошел к выходной двери.
— Давайте лучше вот тут, на порожке поговорим.
Валерьян Петрович опустился на ступеньку. Перед ним белело серьезное лицо под шапкой густых кудрей. На лице широко распахнулись глаза.
— Ну, что у тебя стряслось?
— Вы хоть не наш заведующий, но я все-таки пришла к вам.
— Ну, ну, — ободрял Валерьян Петрович.
— Это я устроила драку с вашей школой.
— Ага. Помню теперь. Ты на линейку к нам приходила. Ну, ну. Что ж у тебя опять случилось?
— Товарищ заведующий, Паня-то ведь до сих пор не пришел! — с отчаянием произнесла Жеся. — А ведь прошло четыре месяца, даже больше. А вы знаете — у него модель была замечательная. Ее даже в Москву требовали. И потом — ведь сейчас полетят в стратосферу, а как же Панька? Он же не узнает. И его уже дядя Володя искал и не мог найти. А мать даже говорит, домой не пущу, если придет. Они его, товарищ заведывающий, очень били. Я даже на аэродроме тогда говорила, чтобы его нашли.
— Подожди, Алеева, — улыбаясь, мягко остановил девочку Валерьян Петрович. — Я только слышу два слова: «даже» и «уже», а понять ничего не могу. Ты говоришь о мальчике, которого после вашей драки побили дома и он ушел. Так?
Жеся в темноте кивнула головой.
— И его до сих пор не нашли. Так?
Опять кивок.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Жеся схватила обеими руками плечо Валерьяна Петровича:
— Найдите его! Мне кажется, что он живет около собачьего питомника. Я проследила один раз, как он туда шел. Но было темно и я побоялась. Я его уже два раза видела, бежала за ним, а он убежал. Оба раза. Позавчера я взяла его модель и пошла туда, думала — он увидит ее и придет ко мне хоть поговорить. Но его не было. Я у беспризорников даже у всех спрашивала, только они такого не знают.
И совсем тихонько сказала:
— Мне ваши ребята — Костя Волкомеров сказал, что вы никогда не ругаете ребят. А Паню всегда наш заведующий ругал. И дома ругали. Вас бы он послушал.
— Давай, девочка, условимся так, — сказал тронутый учитель — я тебе обещать ничего не буду. Я только попытаюсь найти его. А что из этого выйдет — ничего сказать пока не могу. Ладно?
— Я буду наведываться к вам, хорошо?
— Конечно, конечно. Вообще, заходи в школу, у нас хорошие ребята, хорошие кружки. Вместе можете работать.
— Спасибо. Я пойду теперь. И вы не беспокойтесь, что ему жить будет негде: дядя Володя его примет к себе. Ну, пока.
— До свиданья, девочка.
Жеся ушла, а Валерьян Петрович долго еще сидел на ступеньках, вслушиваясь в шорохи городской ночи.
Ах, ребята, советские ребята, ребята советских школ!
Сердце — камень
— Иди ты, ничего не понимаешь!
— Сама ты не понимаешь. Ну, разве дымом можно наполнить шар?
— Конечно можно. Дым — легче воздуха, он поднимается в нем. Значит, можно наполнить.
— Вот жалко, Генки нет, а то бы он тебе об’яснил; Дым-то ведь — это сажа? А сажа тяжелей воздуха. Как же она, по-твоему, может подниматься?
— Она, ведь, летает?
— Так это ее ветром носит. И дымом никто не наполняет шаров, хоть сама прочитай вон в книжках.
— Тогда нечего было и стратостат клеить. Даром только время потратили.
— Так бы вот рассуждать, так совсем летать не надо. Надо придумать, чем наполнить.
— Вот, если бы в части связи водород был, — Сережа бы обязательно достал, ага?
— Да, так тебе и дали водород.
— Ну, а чем же тогда надувать?
— Давай, папу спросим.
— Может — велосипедным насосом можно?
— Бабка на горизонте. Спасайся, кто может!
Но тревога оказалась ложной: бабка тяжело протопала валенками по лестнице к Желтовым.