В Москву
— И куда ты его, ирод, отпускаешь одного? Вон, одна башку уже свернула, на еропланте-то..
Бабка сморкается в уголок головного платка. Она плачет, а на лицах дяди Володи и Кеши веселые улыбки.
— Зря ты это, мать, расстраиваешься. Их вон больше десятка туда едет. Да и инструктор с ними. Не на край света ведь.
— Я вот дойду до этого самого, который главный по ероплантам.
— Бабушка, ну сколько лет тебя учить: не ероплант, а аэроплан.
— А ну, отстань, пропасти на тебя нет! Я вот этому главному скажу, как это он без ума ребят в Москву еще какую-то гоняет. Удумали!
— Бабушка, — лукаво скашивает глаза на бабку Кеша, — тебе же лучше будет: никто сорить не будет, ссориться тебе не с кем.
— А вот я тебя, антихрист! И что за парнишка! Ты ему слово, а он тебе — десять!.. Жалости у вас ко мне нет, — тихо добавляет она и склоняет на руку голову.
— Ну, мать, это уж ты напрасно, — тепло говорит дядя Володя. — Теперь время-то ведь другое. Мы вот с тобой жизнь прожили — свету не видали. Пусть зато ребятишки наши попользуются. Я вон до Седых волос дожил, а в Москве так и не побывал. А Кешка второй раз едет, да, может, и совсем туда переберется, как дальше учиться будет. Вот и мы с тобой, старая, туда к нему поедем. Возьмемся под ручку да с фасоном по самой главной улице пойдем, да на Красную площадь, да к Кремлю. Гляди, еще и Сталина повидать удастся.
— Так вот он тебе и покажется, жди! Выйдет на крылечко да скажет, смотри: «Здравствуйте, Владимир Петрович, что давно не бывали?» — сквозь слезы смеется старуха и озабоченно добавляет: — денег побольше парнишке дай. Чай, Москва — город большой, денег много требуется.
— Я тебе, бабушка, подарочек привезу из Москвы, — лисичкой лебезит Кешка.
— Сам, гляди, приезжай. А то еще что выдумал — подарочек! Гляди, под машину не попади. Да на еропланты не лазь без толку. Одна вон полезла.
— Ты, бабушка, ходи к ней. Она, говорит, скоро выпишется из больницы. Ты уж ее не ругай шибко.
— Кто ее ругал когда? А что она заполошная, так оно так и есть. Летать, вишь, задумала, голенастая… Я ей завтра опять шанешек с малинкой снесу. Фу-ты-ну-ты хотел тоже придти.
— Какой, бабка, Фу-ты-ну-ты?
— Да этот, приятель ваш с Ельцовки.
— Фу-Хой-Лин же его зовут, бабушка!
— А, ну тебя! — отмахивается бабка, — не умею я по-вашему, по-китайскому, говорить. Хорошего человека как ни назови — все одно.
— Смотри, мать, не посватался бы он к тебе, приятель-то наш, — серьезно говорит дядя Володя.
Бабка, ошарашенная, опускается на стул.
Воспользовавшись этим, Кеша шмыгает на лестницу и по ней — к Пане. Того нет дома. Кеша стрелой мчится через двор в калитку.
До крайосоавиахима далеко — несколько кварталов. Но пробежать их — ничего не стоит. Правда, пыльно здорово на улицах: все дома будто в бане — моются, чистятся, скоблятся. Над многими надстраиваются этажи. Копошатся на большой площади садовники: здесь разбит парк, но в нем пока совсем еще маленькие деревца и неуклюжие клумбы.
— Жалко, нет еще в городе трамвая, как в Москве. Вот здорово там — версты четыре надо бы пешком больше часу переть, а ты взял, влез в вагон, вроде как на железной дороге, только меньше, — и пошел чесать! Вагон только длинькает, да мимо милиционеры в касках и белых перчатках мелькают, подняв руки. В несколько минут докатишь куда надо.
— Вот ребята все модели аэропланов да аэропланов строят. Вот надо бы теперь такую уже модель делать, чтобы по ней большой «человекоплан» сделать: крылья такие или там вообще аппарат, чтобы можно было прицепить его, когда захочешь, и задать ходу в любую сторону. Вот, когда люди искали форму аэроплана — летал же Лилиенталь на таких плоскостях. Правда, его все ветром калечило, но ведь потом люди додумались до АНТ-14!
Мысли Кешкины перелетели к Жесе.
— А ведь не напрасно Жеська все мечтает о таком самолете, чтобы он не боялся никаких аварий. Все у нас еще на земле нет таких самолетов, которые были бы вполне безопасны… Если бы папкин планер был лучше сделан, — Жеська бы не покалечилась. Впрочем, она же не умела совсем управлять, а полезла. Интересно — руки у нее будут действовать или нет? Чего бы ей потом из Москвы привезти?.. А вдруг просыплемся на состязаниях? Во — номер будет! К папке тогда на глаза хоть не показывайся. Да и бабка засмеет. Она вон какая теперь «летчица» стала, всем интересуется.
Не заметил Кеша, как дошел до крайосо. Здесь были в сборе все ребята, которым предстояла поездка в Москву. Они заканчивали рабочие ящики для моделей.