– Тимоша? А, Тимоша. Скажи ты мне друг ситный. Блокиратор один раз принимают или его нужно постоянно есть? А?
– Его один раз принимают, Самсончик. – Я повернулся на голос. Вера не спала. Она уже согрелась и больше не сворачивалась в калачик. Щеки горели румянцем, пока еще болезненным, но глаза уже были значительно веселей.
– А откуда ты это знаешь? – Улыбнулся я Вере. Рад я был, что она от бреда очнулась. Бред – плохая штука. В чистом виде – болезнь.
– Заходер рассказывал. – Вера блеснула глазами лукаво. – Неужели ты Химику не поверишь? Они его один раз дают, а потом к Лекарям отводят. Те кладут в кровать. Отваром сахарным поят. Пот вытирают. Греют, если зябнет. На лоб холод кладут, если жарко.
– А это тогда что такое? – Я показал коробочку Вере. Та вытянулась на нарах, силясь разглядеть. Пожала плечами.
– Не знаю, Самсончик. Это ты у нас умный.
– Вот, я думаю, что лекарства, здесь какие, ни-будь. А Вера? Что ты думаешь?
– А какие лекарства? – Вера прикрывала глаза. Трудно ей, все-таки. Болезнь – не шутка.
– Вот, и я не знаю – какие лекарства. Может быть, я сначала попробую? Я совсем немного. Пол горошины съем. Если мне плохо станет так мы в норе. А нора у нас с тобой хорошая. Я быстро выздоровею. А, если мне плохо станет. Так и поймем, что нельзя это есть? А? – Вера насупилась.
– А вдруг, и ты умрешь? Может быть, Тим яд с собой носил? Может он умереть хотел?
– А зачем яду с собой целых восемь горошин носить? А? – Заулыбался я. – Если горошин восемь значит нужно не один раз принимать. А если это яд, то и от одной умереть можно. Так ведь?
– Так, Самсончик, так. – Веру снова клонило в сон. Я спохватился. Ее нужно было напоить сладкой водой. Измученному организму требовалась пища, самая легкая – какую можно было достать.
– Верунчик. – Забеспокоился я. – Ты пока не спи. Я сейчас воды согрею, у Тима в мешке знаешь что есть? У него сахар есть! Вот! – Вера не ответила.
Уткнувшись носом в сгиб локтя сопела беспокойно. Вздрагивала плечами.
– Умаялась – Согласился я. Отвинтил у фляжки пробку и набулькал в кружку целую половину. Поставил на реактор. Закипит она не скоро. Все-таки я катализатора налил немного, да и зерна крупные.
– А, где я еще шашек найду? Экономить надо! Мне бы и самому вздремнуть не мешало. Совсем не мешало. Только вот вода согреется, тогда я и лягу. А то вдруг не проснусь? Она и выкипит вся. Жалко. – Я таращился на рдеющие рубиновым светом круглые глазки реактора, и ждал, когда над кружкой начнет виться парок, и со дна будут подниматься мелкие пузыри.
– Хуже нет – ждать и догонять. Тоска зеленая! Подумать бы, о чем веселом, да вот что-то мысли хорошие в голову не идут. О себе может подумать? Давай о себе подумаю?
– Вот, например, тоже незадача: почему у Изгоев родителей нет? У всех есть! И у Химиков есть, и у Плантаторов есть? Даже у Храмовников есть родители! А вот у Изгоев нет. Говорят, что нас в Храмы подкидывают те, кому детей воспитывать неохота.
– Но ведь не такая уж обуза – дети. На них и нормы повышают, и отпуск от работы дают. Думай – не думай, а испокон веку так было и ничего не поменять уже. А если и поменять, то не здесь. – Голова клонилась на грудь, сонливость сбивала все барьеры и думала о крамольном. Я ей не мешал.
– Не в нашем Городе новые порядки наводить. Большой у нас Город. Никто его, наверное, еще из конца в конец не проходил. Многие штольни выработаны и заброшены, многие засыпаны. Все в двадцати-двадцати пяти уровнях живут.
– Ниже Землерои копаются. Выше Истопники. В середине все остальные и Плантаторы, и Химики и Лекари. А в центре Города Храм. Большой и красивый.
– Высокий и круглый. Говорят, что он через все уровни проходит и прямо из Крыши его маковка торчит. Ну, так-то говорят. Кто же проверит? Я вот у Ландгрувера спрашивал. Так, тот молчит. Молчит и ухмыляется. Болтает только своей лысой головой с пятнами. – Над кружкой пошел парок. Она отчетливо заскрипела, забулькала.
Я торопливо вскочил и, прихватив ручку рукавом, осторожно снял драгоценный кипяток с реактора. Поставил на ящик с углем. Взял банку с сахаром и сыпанул в кружку четверть.
Если сразу все высыпать – толку меньше будет. Пройдет часть мимо. А так в самый раз. – Размешал ножом и потрогал горячую сладкую воду кончиком языка.
– Эх, самому бы выпить – да, нельзя. Вере нужно сил набираться. А я и грибами обойдусь. Обойдусь, точно!
– Вера… – Толкнул я свою подругу в плечо. – Верунчик, проснись. – Вера завозилась на нарах. Скроила плаксивую гримасску.