Кабина поравнялась с его этажом… и, словно насмехаясь, отправилась дальше…
Цок.
Цок.
Кто-то дробно простучал каблуками у него над головой и двумя этажами выше, зашёл в лифт и нажал на кнопку.
За соседской дверью хрипло гавкнуло.
Собака Баскервилей проснулась и прочистила горло.
Шшшууух… шшшууух… шшшууух…
Колесо завертелось, поднимая противовес и опуская кабину.
Да что за чертовщина лезет в голову с утра пораньше?
Шшшууух… шшшууух… шшшууух… шшшууух…
По словам специалистов обслуживающих компаний на механизм устанавливается несколько уровней защиты, так что истории про падение в шахту это всего лишь выдумки киношников.
Шшшууух… шшшууух…
Обрыв сразу четырёх тросов, рассчитанных на шестнадцатикратную нагрузку, в принципе невозможен. Если вы читаете горячую новость об обрушении лифта, то на девяносто девять и девять десятых процентов она оказывается сильно преувеличенной. Виноватым, если копнуть глубже, оказывается сам человек, не соблюдающий правила безопасности – машина же, как правило, вовсе ни при чём.
Хватит уже…!
Металлическая коробка снова поравнялась с этажом Кая… и так же невозмутимо проследовала дальше.
Отец мой Лелуш, они издеваются?!
Он рывком развернулся в сторону лестницы – это нужно было сделать с самого начала – и заспешил вниз, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
После сумрака подъезда свет, хлестнувший по глазам, кажется нестерпимым. Кай зажмурился и ступил в белое сияющее пространство.
Как очерченный круг Хомы Брута, только прямоугольник.
Хрусть.
Рифлёные подошвы кроссовок соприкоснулись с белой крупкой, усеявшей холодный бетон. За ночь выпал снег – необычно рано в этом году.
Снег… Забавно… И во сне ему снились пушистые хлопья, мягко падающие на землю и на его подставленные руки в вязаных перчатках. Было и ещё что-то… Что…?
Брови Кая сдвинулись, и он мысленно бросился вслед за ускользающим ощущением.
Держи тут. Я не Шива, у меня не десять рук.
Здесь?
Именно так.
Было холодное прикосновение металла к ладони и горячее почти обжигающее кожу лица электрическое сияние. И ещё девушка с винно-красными дредами…
Кай прикоснулся к глазам и потёр переносицу. Ощущение пропало.
А это я когда себе устроил?
Только сейчас он заметил белую полоску бинта, чётко разделяющую руку надвое между большим и указательным пальцами.
Откуда?
Вот что значит усталость после вчерашнего забега наперегонки со временем: машешь у себя перед лицом этой штукой – и упорно её не видишь. Наверное, кто-то дал по рукам на тренировке… просто он забыл.
Как там телефон, кстати, поживает? Пальцы сунулись в карман «каламбиевского» пуховика и натолкнулись на горсть чего-то шелестящего. Леденцы. Откуда бы ни взялось это неожиданное угощение – оно очень кстати. А вот и гаджет. Шестнадцать процентов. Маловато, но хватит, чтобы проверить входящие и прослушать пару треков. Палец нажал на кнопку, и экран тут же ожил.
Пилик.
Пилик.
Сразу же друг за другом пришли два сообщения.
Этот абонент звонил вам два раза. В последний раз в 8:02.
Артём.
Потом перезвоню.
На часах 8:05… поправка… 8:06, а до школы топать будь здоров. Что бы там у него ни случилось – это подождёт.
Кай размотал провод от наушников и воткнул его конец в гнездо на корпусе телефона.
Пилик.
Этот абонент звонил вам один раз. В последний раз в 8:06.
Ничего… потерпишь…!
… Знаешь, однажды, когда все лягут спать -
Сон не придёт к тебе, но не захочешь встать…
Помогая себе зубами, Кай развернул фантик и забросил в рот красный кругляш.
… ммммм… смородина… по крайней мере что-то ягодное…
Растянув своё тело на светлых простынях,
Ты будешь думать, переживать о днях…
Внезапно откуда-то сверху обрушился поток холодного воздуха, вырвав из рук смятую бумажку от конфеты и взметнув из-под ног колючие белые крупинки – и Кай инстинктивно прикрыл лицо рукой.
…хххааа…