Как же я ненавижу эту псину! Будь моя воля – пристрелил бы… хотя нет. Ружьё – это слишком громко и грубо. Я бы лучше отравил по-тихому.
Щёлк.
Щёлк.
Ключ дважды повернулся в замке.
- Входи. Что стоишь?
- Это вы, ребята?
- Мы, конечно.
Мать ходит по кухне взад и вперёд, чем-то звеня, и на плите что-то аппетитно скворчит.
- Раздевайтесь скорее и мойте руки.
- Мам, я не голоден, - сказал Кай в сторону кухни.
- Не дури.
… Ага… растущий организм и всё такое… знаем…!
- Правда не хочу.
Нагибаться – лениво, и он стащил кроссовки, наступив мыском на задник.
Одна.
Вторая.
- Ладно, я у себя.
Хлоп.
Щёлк.
Щёлк.
Кай швырнул рюкзак на кровать и стянул через голову свитер. Первым делом – компьютер. Палец ткнул в спасительную кнопку. Зашумел набирающий обороты системник.
Стук.
Стук.
Стук.
Пароль введён верно. Никому и в голову не придёт, что это «манул», то самое животное, что смотрит с заставки у него на рабочем столе. Уголок рта дёрнулся в странном подобии улыбки, и Кай потянулся за наушниками.
Щёлк.
Щёлк.
Надо выпустить пар. Вот это, пожалуй. Их зовут Морено, Карпентер, Каннингем и Чи Ченг. “Teething” с раритетной демки девяносто третьего года, а всего они выпустили восемь студийников, последние три из которых – уже с другим бас-гитаристом. Жаль, китаец сыграл в ящик. Он был самым прикольным из них.
Мягкие большие чаши легли на уши, отрезая от всех внешних звуков. Садиков, конечно, редкостный зануда, но в «локаторах» он настоящий спец! Не обманул, в этих – потрясный звук.
Скрип.
Кай откинулся в кресле и закрыл глаза, погружаясь в звуки ню-метала.
Связь
III
Связь.
Был бы белым,
Но все же был бы чистым.
Пусть холодным,
Но все же с ясным взором.
Но кто-то решил, что война,
И покрыл меня черным…
Наутилус Помпилиус «Шар Цвета Хаки»
…бззззз…
…ммммм…
Кай слабо пошевелился во сне.
…бззззз…
Что-то вибрирует рядом с его лицом…
…бззззз…
…поворачиваясь в одну и в другую сторону.
… я же тебя выключил…?!
Правая рука расслабилась и соскользнула с «мышки». Он ещё глубже провалился в сон.
Ему приснилась ванная с тускло горящей над мутным зеркалом лампой и обнажённый по пояс человек, стоящий к нему спиной, а лицом – к стене.
Щёлк.
Щёлк.
Щёлк.
Человек с каким-то остервенением бросает отстриженные пряди в раковину и на пол.
Щёлк.
Щёлк.
И это не кто-то незнакомый. Кай его, к сожалению, помнит и очень хорошо.
Щёлк.
Человек прервал своё занятие. Ресницы взметнулись, и тёмные глаза в зеркале посмотрели на Кая.
- Какого мандалая ты не берёшь трубку?!
Глаза полны ярости. Он зол… очень зол…
- Как ты меня нашёл?
- Ты не выходишь на связь. Ты отказываешься выполнять свою работу. Естественно, они послали узнать, что у тебя за проблемы. Это… трубку взял уже!
- Да пошёл ты!
…бззззз… бззззз…
…это сон… просто сон…
- Я тебе сейчас так «пойду» - забудешь, как звали!
Чернота скользнула по этим злым глазам, на мгновение поглотив белки, радужку и зрачки, и пропала. Они снова нормальные, человеческие. Рот человека плотно сжался.
Щёлк.
Срезанная прядь отвалилась и упала на коврик.
Ещё один мёртвый солдат.
Щёлк.
Человек продолжает вымещать злобу на своей шевелюре.
Ёлки-палки, мужик, расслабься! Если тебя заставили остричь твои лохмы – я-то тут причём? Это всего лишь волосы!
…бззззз…
Заткнись! Я тебя выключил!
- Я смотрю, ты всё такой же наивный ребёнок…
От его странной улыбки мороз по коже, и Кай поёжился.
- Если они захотят – они всё равно до тебя доберутся, как ты ни хитри.
Звяк.
Человек бросил ножницы и провёл всей пятернёй по волосам.
- Мне, между прочим, тоже досталось! Посмотри!
- Да вижу я.
- И хоть бы кто посочувствовал.
- Не дождёшься.
Его рот снова сжался.
- Мне как будто заняться больше нечем, кроме как гоняться за тобой по всей Москве! У меня своих проблем хватает!
- А ты не бегай!
Человек покачал головой.