О, многоходовочка! Обожаю!..
— Дальновидно. — я усмехнулся. — Хорошая черта для правителя, нужная.
— Благодарю. — конунг степенно кивнул. — Но кое-что даже мне остается непонятным. Вы с Тиной явно сблизились в последнее время, настолько, насколько мужчина и женщина могут сблизиться вообще, но я не вижу в тебе ни желания отомстить, ни злости, ни печали. Ты даже не отправился сразу на место преступления, чего я втайне ожидал, честно говоря. Почему ты так спокоен?
— Я могу задать тот же вопрос тебе. Ты с Тиной прожил на одном аванпосте долгое время, ты ее хорошо знаешь… Но я не вижу, чтобы ты переживал за ее судьбу. Я не вижу, чтобы ты был расстроен, зол или проявлял еще какие-то негативные эмоции. Почему?
— Что ж, я отвечу на твой вопрос, Белый Гвардеец. Гаррет правильно сказал — на аванпосте нет никого, кто желал бы Тине зла, почти каждого она своими руками успела спасти, а некоторых и не по одному разу. Старики любили ее как дочь, ровесники — как сестру, дети — как маму. Представить, что кто-то из них мог ей навредить — невозможно. На такое способен только кто-то не с аванпоста, кто-то пришлый. Но, если это не ты…
Конунг быстрым взглядом пробежался по солдатам и коротким жестом велел им выйти вон. Вояки безропотно подчинились, и следующие несколько секунд слышались только тяжелые шаги, сопровождаемые бряцанием оружия и доспехов. Когда наконец последний солдат вышел за дверь, конунг снова обратил свой взгляд на меня.
— Если это не я? — я поднял брови. — То?..
Конунг вздохнул:
— Честно говоря, я давно уже подозреваю, что на аванпосте есть кто-то из шпионов императора. Некоторые вещи… Происходят не так, как они должны происходить. Этого не понять чужаку, для этого надо жить здесь, жить со всеми этими людьми. Но при этом — за последние восемь лет ты первый чужак, который задержался на аванпосте дольше одного дня, все остальные отсюда бежали как можно дальше и как можно быстрее. По их мнению мы живем на границе с тьмой и рано или поздно она нас погубит. Так что у нас здесь только все свои, хорошо знакомые, и представить, что шпионом стал кто-то из жителей аванпоста… Я не уверен, что способен думать об этом, отринув личные чувства и эмоции. Каждого из своих трехсот с небольшим человек я знаю лично, с каждым из них меня много чего связывает, и я просто не могу представить кого-то из них предателем и шпионом.
— Почему вообще мы заговорили про шпиона? — недоумевал я.
— Насколько я понял из обрывочных слухов, ты не поддерживаешь императора тоже. — прищурился конунг. — А очень даже наоборот, выступаешь против него. И если об этом знает и шпион тоже, то настроить на тебя население всего аванпоста, имитировав убийство Тины — лучший способ задержать тебя здесь, пока весть о твоем местонахождении добирается до императора.
— Звучит разумно. — я кивнул. — Но я все еще не понимаю, почему ты говоришь про имитацию, а не про настоящее убийство?
— Я повторюсь — я не могу себе представить, чтобы кто-то, даже шпион императора, даже предатель, мог навредить нашей милой Тине. Ни у кого просто рука не поднимется! А если это не они, и если это не ты, то, значит, никто Тину и вовсе не убивал, а нас водят за нос.
Я кивнул:
— Вот именно поэтому спокоен и я. Эта новость слишком дикая для того, чтобы быть правдой. И тогда я выясню, что произошло на самом деле. А, может, просто я не хочу, чтобы это было правдой, но окажусь не прав. И тогда я найду того, кто это сделал.
И выдавлю из него всю кровь по каплям…
Глава 11. Обман
В провожатые конунг выделил мне одного из своих сыновей — двадцатипятилетнего Диего. Имя у него было испанское, но больше ничего от испанца в нем не было, и, скорее всего, это вообще было банальное совпадение. Парень представлял собой типичного норда, как и все на этом аванпосте — высокий, широкоплечий, со светлыми волосами и глазами. Под стать своему отцу, под стать всей Андраде в целом.
Диего провел по закоулкам аванпоста, попутно проходя такими курмышами, о существовании которых я даже не подозревал, и в итоге мы оказались в какой-то совсем не известной мне части аванпоста. До этого момента я знал только дом Тины и все то, что лежало между ним и внешней стеной, защищающей от нападения липоидов. В этот раз мы оказались в прямо противоположной половине поселения.
Диего по пути объяснил, что деление на две половины не просто умозрительное, а самое что ни на есть настоящее — в той половине, в которой сейчас оказались мы, было сосредоточено все то, что нужно для жизни аванпоста — ясли, школа, кузницы, пекарни, плотницкие и ткацкие мастерские, и прочее и прочее и прочее. Все то, что нужно как можно дальше держать от постоянно атакующих стену липоидов. На мой вопрос, почему же тогда те же кузницы и пекарни существуют и в другой, боевой, части аванпоста, Диего пояснил, что это разделение появилось не сразу, изначально аванпост строился как все остальные подобные поселения, почти что абы как. А через время, когда кому-то пришла в голове светлая мысль перетасовать население, разделив его на мирную и военную части, некоторые слишком сильно прикипели к своим домам и просто не захотели их покидать даже под угрозой атаки кузнецов-переростков.
История звучала складно и логично. Оставался только один вопрос — какого рожна понадобилось Тине ночью в этой части аванпоста? На ум приходил только один ответ — кому-то понадобилась помощь… Ну, или, вернее, Тину убедили, что кому-то нужна помощь. Кому-то, раненому вплоть до нетранспортабельности. Вот дура, а! Не могла допереть, что после уничтожения логова липоидов тут даже в теории не может случиться ничего такого, что моментально привело бы человека в критическое тяжелое положение! Не могла додуматься, что тут что-то не так? Не могла хотя бы меня разбудить⁈
Не могла. Вернее, могла, но…
Да знаю, что не могла. Я уже понял, что она за человек. Она кинется спасать кого угодно и где угодно, даже врага своего спасет, если сможет. Под стрелы подставится, если понадобится. И меня будить не стала по той же причине — просто хотела, чтобы я выспался.
Кто-то банально воспользовался характером Тины для того, чтобы… Что-то с ней сделать. Не убить, нет, я все еще не верю, что она мертва. Сделать что-то другое. Похитить, вероятно?
Это неважно. Главное, что тот, кто выманил Тину, хорошо ее знал.
Давно ее знал.
Ты находишься на аванпосте с населением в пару сотен человек. Тут все друг друга давно и хорошо знают.
В этом-то и проблема. Это может быть кто угодно. С каким угодно мотивом. Но хронология событий прозрачно намекает, что эти мотивы напрямую связаны именно со мной.
Мы пришли. Узкий переулок впереди был перегорожен двумя телегами, стоящими друг от друга на расстоянии в пару десятков метров. Тут было так мало места, что телеги даже не помещались поперек и стояли под углом к стенам домов. Оставалось только гадать, как их вообще сюда поставили — вручную толкали, что ли?
А еще — как из подпертых домов выбирались люди?
Я легко запрыгнул на телегу и осмотрелся, не торопясь спрыгивать.
Отгороженная часть переулка была густо забрызгана кровью. На темных стенах потеки были видны плохо, на мутноватых, бликующих стеклах — лучше.
Мне не совсем правильно изложили суть. Вернее, даже совсем неправильно. Тут даже не пахло разрыванием на части, стаей голодных собак и прочими эпитетами, которыми описывали произошедшее. Здесь не было никаких частей. Если только не считать частями мелкий фарш.
Создавалось ощущение, что стоявший здесь человек просто взорвался изнутри, окропив внутренностями все вокруг. Причем даже в таком случае должны остаться какие-то крупные фрагменты, в зависимости от того, где в теле располагалась взрывчатка. Хотя бы кости те же самые — их-то не разорвет.