Когда мир накрыла ночь, армия пришла в движение. Оставив за спиной лагерь, в котором для отвлечения внимания были зажжены костры и факелы, а некоторые из них еще и приделаны к простым, наспех собранным конструкциям, чтобы создать иллюзию их движения, отряды тихо двинулись к крепостным стенам. Сначала вперед двинулась группа проверки, облаченная в лучшую броню из всех, что удалось найти в лагере, снабженная не только личным пехотными щитами, но и большими, наспех сколоченными из разломанных тележек, огромными щитами на случай обстрела со стены. Со всем этим добром, да еще и в тяжелом обмундировании, да еще и пытаясь произвести как можно меньше шума, отряд добирался до стен долго — жалкие полтора километра они ползли минут тридцать.
Само собой, я шел с ними — брони, лучше чем у меня, в нашей армии просто не существовало. По идее, я мог бы пойти на разведку один, но, к сожалению, хорошо понимал, что в одиночку я не смогу никого спровоцировать на активные действия. Никто не станет терять эффект неожиданности, никто не станет обстреливать одинокую фигурку под стенами, если на горизонте так и маячит более вкусная цель. Даже если будут знать, что это за фигурка.
Особенно если будут знать, что это за фигурка.
На самом деле, я бы и сам мог просто влезть по внешней стене города и открыть ворота для остальной армии — не проблема. Единственное, чего я опасался — что крошащийся под моими когтями камень будет трескаться слишком громко, и перебудит жителей ближайших к крепостной стене жителей. А от этого уже недалеко и до полного провала нашего штурма.
Впрочем, если бы не сопротивленцы, я бы все равно, наверное, это сделал. Провести армию в город, чтобы они отвлекли от меня армию императора, как-то надо было, а этот способ был самым простым.
Передовой отряд полз медленно, раздражающе медленно, я едва удерживал себя от того, чтобы не опередить их и не оказаться на месте в два прыжка. В конце концов, я не выдержал и рванулся вперед, достигнув стен за несколько секунд.
Зачем я это сделал — решительно непонятно. Потому что так или иначе, мне все пришлось потратить то же самое время ожидая когда же подойдут остальные.
Когда же они добрались до стен и встали под ними, мир погрузился в тишину. Задрав голову в небо, мы одновременно ждали, что на стенах сейчас появятся лучники и котлы с раскаленной смолой, и желали, чтобы этого не произошло. Надеялись на то, что сопротивленцы в столице сделают свое дело, и что они сделают его тихо, не переполошив всю округу.
И наши надежды оправдались. Городские ворота, от которых мы предусмотрительно выдержали приличную, метров пятьдесят, дистанцию, на случай, если оттуда сейчас хлынет армия императора, бесшумно поползли, открываясь наружу. Будто только нас и ждали. Скорее всего, так оно и было.
— Давайте сигнал. — скомандовал я бойцу, который помимо всего прочего нес с собой еще и фонарь со свечой внутри и рассеивателем из скругленного листа металла. Тот повернулся к оставшейся за спиной армии и несколько раз открыл и закрыл заслонку фонаря. Со стороны это должно было выглядеть, как будто огонек моргал, и значило, что мы дошли удачно, и можно выдвигаться на нашу позицию.
В ответ нам так же подмигнули фонарем, что означало, что информацию приняли, а мы выдвинулись к воротам. К тому моменту, когда мы просочимся в город и займем ближайший жилой квартал, вторая группа как раз подойдет на наше место, и таким образом, постепенным перемещением войск, планировалось переместить всех.
Конечно, весь город мы бы таким макаром не заняли — нас слишком мало, а он слишком большой. Но это и не нужно было. Для нашей армии была нужна всего лишь «зона тишины», окружающая солдат и перемещающаяся по городу вместе с ними. Конунг пошел на хитрый и рискованный ход, велев солдатам не пытаться двигаться по широкому тракту, который прямой стрелой рассекал городскую застройку и вел прямо от ворот прямо ко дворцу, а рассеяться по окружающим улочкам, чтобы привлекать меньше внимания. В отсутствие какой-то централизованной связи это неминуемо влекло за собой кучу проблем, включая невозможность придти на помощь попавшему в засаду отряду и даже узнать о том, что он попал в засаду, но одновременно здорово скрывало перемещение солдат и позволяло сохранить максимум сил, в случае если это все же ловушка, за ее пределами.
Поэтому, едва только войдя в город с оружием наизготовку, внимательно и опасливо оглядываясь и всматриваясь в каждую тень, мы резко ушли вправо, скрываясь с широкого проспекта за стенами домов.
Здесь уже в дело вступили офицеры. Раздавая короткие тихие команды, они поделили отряд на еще меньшие отряды, и пустили их по улочкам на поиски окон, где не спят и дверей, что пока еще не закрыли.
Я шел вместе с остальными, самым первым, внимательно оглядывая дома, но все везде было тихо и пусто. Все двери были заперты или казались такими, в окнах нигде не горел свет, и вообще в городе не было слышно ни звука. Один только ветер гулял по улицам, поскрипывая цепями, на которых были подвешены редкие вывески, да и только. Ни плача младенца, ни храпа уставшего работяги, ни лая собак.
В кино эту ситуацию прокомментировали бы клишированным выражением «Тут слишком тихо». И спустя несколько секунд эти тишину обязательно прервал бы рев динозавра, грохот пулемета или еще какая-нибудь дрянь.
Но тишина не прерывалась. Мы продолжали продвигаться по городу, заглядывая во все дома по пути, и периодически на узких перекрестках устанавливая визуальный контакт с другими группами. Никто никуда не пропадал, ничего ни с кем не случалось.
Стало быть, план конунга и Тиция сработал? Причем сработал намного лучше, нежели они предполагали — нас просто будто бы не существовало в этом городе.
Или, вернее, города не существует для нас.
Что ты хочешь сказать?
Что вокруг нас не город, а какой-то его муляж. Нас, как мышей, запустили в лабиринт, только убрали из него весь сыр, в котором весь смысл. И мы идем по нему вперед, в надежде на то, что наши планы сбудутся, а ведь на самом деле цели эксперимента изначально другие. Просто мы об этом не знаем.
Погоди, что ты несешь? Какой лабиринт? Какой сыр?
Да оглянись же ты! Да не так, нормальным зрением оглянись! В домах вокруг нет ни единой живой души, кроме тараканов и мышей!
Я нахмурился и осмотрелся, «переключившись» на зрение демона. То ли он услужливо подсунул мне какую-то другую «линзу», то ли я понял, чего он от меня хочет, но стены домов внезапно потускнели и пропали, оставшись висеть в воздухе прозрачными структурами, словно в трехмерном редакторе.
И внутри этих призрачных кубов действительно никого не было. Единственное движение, которое фиксировали мои глаза — это были мелкие грызуны и еще более мелкие насекомые.
Как демон и сказал.
Я сначала думал, что ближайшие к стене дома и должны быть пустыми, это нормально, осада же планировалась, их должны были эвакуировать… Но чем дальше мы заходим, тем больше я убеждаюсь, что здесь что-то не так! А ведь мы прошли уже до хрена, наверняка, почти все, кто должен был, уже вошли в город!
Это ловушка⁈
Однозначно! Уводи людей!
Я резко остановился, развернулся и открыл рот, чтобы отдать командиру нашего отряда приказ на разворот и немедленное отступление…
Но отдать его я не успел.
В одно мгновение ночь сменилась днем! Тьма исчезла, будто кто-то поймал солнце на удочку и резким рывком подсек, выдергивая его из воды-горизонта! Солдаты, как один, заворчали, прикрывая лица руками и тихо матерясь.
Одному мне свет был нипочем — доспехи моментально защитили мои глаза.
Поэтому я был единственным, кто видел, как над крышами домов открываются порталы.
Десятки и десятки порталов.