– Спасибо. Вы очень добры ко мне. – Ее голос задрожал.
– Тогда что? Кто обидел вас? Я живо разберусь с подонком.
– Ах, нет! – поспешно выкрикнула она.
Ни за что на свете Джейн не хотела никому доставлять неприятности.
Ему начал надоедать уже этот бесполезный разговор. Если она не желает объяснить – ну что же, это ее дело. У него полно работы. Кроме того, он хотел сегодня уйти домой пораньше и побыть с Лорой немного вдвоем. Их пригласил на вечеринку Эд Линдсел. Нужно еще успеть переодеться.
Лэтхэм отечески похлопал девушку по плечу.
– Ну, хорошо, Джейн. Если вы считаете, что я не должен знать… Оставим эту тему.
– Я только… хотела…
– Черт! – взорвался он. – Да что все-таки случилось? Тут она расплакалась, стала искать платок. Он достал из ящика стола чистую салфетку и подал ей.
– Я не хочу, чтобы вы пострадали, мистер Лэтхэм. Никогда не прощу себе, если…
Агнесса Петерс имела удивительный дар всегда появляться в самый неподходящий момент: именно в эту минуту она энергично стукнула в дверь и тут же вошла. Она не любила ждать, когда ей позволят это сделать.
Происходящее в комнате могло показаться довольно комичным для такой женщины, как Агнесса. Плачущая Джейн произносит сакраментальную фразу о том, что никому не позволит обижать хорошего, замечательного мистера Лэтхэма.
Агнесса застыла на полпути, повернувшись к ним как-то боком.
– Положите макеты на стол, мисс Петерс, – сказал Лэтхэм. – Мы обсудим их завтра.
– Да, сэр.
Она выполнила просьбу и попятилась к двери таким образом, чтобы ничего не пропустить из маленькой сцены у нее перед глазами. Лэтхэм думал, почему он терпит эту мегеру. Неуклюжая, с безобразно-уродливым лицом, тяжелой грудью и кривыми ногами. Почувствовав презрительный взгляд Лэтхэма, она обеими руками поправила корсаж и вышла, хлопнув дверью.
– Простите, мистер Лэтхэм, – сказала Джейн, вытирая слезы. – Если я что не так сделала, можете уволить меня сию секунду.
– Никогда в жизни, – твердо заявил Бен. Она попыталась улыбнуться.
– Хотелось бы только… чтобы все начальники были такими же добрыми, как вы.
И выбежала из комнаты, но Лэтхэм отлично понял, что она не сказала ему самого главного. Ну ладно! Она еще вернется, и все уладится. Очень странная девушка. И очень милая. Любой был бы счастлив с ней.
Вошел Рэй Пэйтон, в шляпе и с плащом под мышкой.
– Что это с Джейн? Выскочила как пробка.
– Какие-то неприятности у крошки. Она собралась мне рассказать, но в последний момент передумала.
– Надеюсь, ничего серьезного. Жаль, если мы ее потеряем. Может, это из-за Сэма? Мне, кажется, он дает нам заказы, только чтобы иметь предлог зайти повидаться с Джейн.
– Не волнуйся, Рэй, и спокойно иди домой.
– Ты забыл, что я холостяк. Может, прокатимся куда-нибудь вместе?
– Извини, но мы с Лорой приглашены к Эду Линдселу.
– Ах, да! Контракт с Грегсоном… Значит, без Линдсела здесь не обошлось?
– Сам понимаешь. Они родственники и стараются помогать друг другу. Но в случае с контрактом все чисто. На Грегсона никто не «давил».
– Ясно. Однако хорошо, что его не было сегодня в «Пиквике». Чертов пуританин потребовал бы от тебя более веских объяснений, чем те, которыми ты от меня отделался.
– Я сказал тебе правду, Рэй.
– Конечно, конечно, я тебе верю. Только, между нами, где ты познакомился с этой красоткой, Бен?
Пэйтон тут же выскользнул из комнаты, а Лэтхэм рассмеялся ему вслед и вернулся к работе.
Через полчаса позвонил Бодгейм, клиент не богатый, но надежный. Он хотел видеть верстку своего каталога.
– Все уже ушли, – сказал Лэтхэм. – Макет отдали на монтаж, и оттиски можно сделать с ходу. Давайте договоримся…
– Я об этом и прошу, – сухо перебил Бодгейм. – Пришлите их мне сегодня вечером, пожалуйста.
«Вот дьявол, – подумал Лэтхэм. – Совсем не вовремя».
– Я пришлю оттиски к семи часам с курьером. Вас устроит?
– Спасибо. Извините меня, но это очень важно. Лэтхэм знал, что клиент просто капризничает. Бодгейм видел уже каждую страничку каталога и выучил текст, наверное, наизусть. Бен, вздохнув, снял пиджак, закатал рукава и перешел в соседнюю комнату, где стояли длинные монтажные столы, лежали аккуратно сложенные копии с макетов.
В шесть часов он позвонил Лоре, предупредил, что задержится, и снова занялся макетами. За двадцать минут до окончания работы он вызвал курьера, и, когда тот поднялся, Бен отдал ему готовые оттиски, деньги на такси и чаевые.
Затем он поспешно оделся и вышел. На его часах было уже 19.30.
III
Шестидесятая Ист-стрит как бы дышит элегантностью соседствующей с ней знаменитой Пятой авеню. Но чем более она от нее удаляется, тем меньше престижности остается в окружающих вас зданиях. Затем ближе к реке величие и роскошь снова возвращаются. Дома становятся выше. И цены тоже. Бэн Лэтхэм жил недалеко от Лексингтон-авеню. То есть где-то посередине между двумя шикарными кварталами.
Когда он вошел в свою небольшую четырехкомнатную квартиру, Лора сидела в спальне перед зеркалом, подкрашивая свои длинные ресницы. Лэтхэм наклонился и поцеловал жену в шею. Она слегка отодвинулась.
– Бен, сколько ты выпил сегодня?
Он совсем забыл о коньяке, вылитом на его рубашку и пиджак.
– Два бокала. Мы с Рэем решили отметить одну крупную сделку.
– Хм… Ты ведь пьешь мартини… Я не узнаю, однако, этот запах. Ты изменил… своим привычкам?
Бен смутился, так как хотел рассказать о случившемся позже.
– Совершенно дурацкая история в «Пиквике». Недалеко от нас сидела девушка. Ее сумочка лежала на краю стола и могла упасть. Я подошел, чтобы предупредить… А эта дура взяла и… облила меня коньяком.
Лора посмотрела на мужа, ее брови поднялись в изумлении.
– А кто она такая?
– Ты не поверишь. Я в первый раз ее видел. – Почему же она так сделала?
Бен пожал плечами и решил, что лучше сказать все.
– Она еще дала мне две пощечины.
Лора отложила в сторону пудреницу, которую держала в руках, и повернулась к нему лицом.
– Это интересно, дорогой!
– Да чего уж тут интересного. Ну и вид у меня был. Все уставились на нас, конечно. Потом вернулся ее парень, и я думал, будет драка. Но они просто ушли.
Лора взяла расческу. Когда она волновалась, нервничала или просто хотела обдумать какую-то мысль, она любила медленно расчесывать свои пышные каштановые волосы.
– Бен, не сердись, но я уже давно хотела с тобой серьезно поговорить.
– О чем это? – спросил он резко. Денек выдался напряженный.
– Ты слишком много пьешь, Бен. Он сел рядом с ней и взял ее за руку.
– Лора, кто тебе сказал такую глупость?
– Мне совершенно все равно, как ты развлекаешься. Но я боюсь, как бы ты сам однажды не пожалел.
– Ну это уж слишком!
– Я сама не хочу верить; но про тебя ходят всякие сплетни, какие-то грязные истории.
– Где ты их слышала?
– Главным образом в «Бридж-клубе». Знаешь, Бен, ведь я волнуюсь за твою репутацию. Ты имеешь дело с большими суммами денег. И эти деньги не твои. Люди должны рассчитывать, что их средства…
– Эд Линдсел, – перебил он сразу. – Это слова Эда Линдсела.
Она нахмурилась.
– Если Эд и говорил мне, то только потому, что он любит тебя.
– Боже мой, какая трогательная забота! Кстати, ты сама ничего не хочешь выпить? Я приготовлю твой любимый «Манхэттен».
Они перешли в гостиную. Бен рассказал ей о контракте с Грегсоном и о том, что он значит для их агентства. Он чуть было не начал говорить о Джейн, но вовремя спохватился.