— Ты не предашь его, если станешь той, кем была бы с самого начала, если б ничего этого не случилось.
Она печально улыбнулась:
— Но это случилось. Это произошло, и мы не можем изменить прошлого. Я должна жить с этим. — Она обняла его обеими руками и прижала к себе. Сначала он стоял, застыв в ее объятиях, затем мало-помалу напряжение и гнев оставили его, и он тоже обнял ее. — Я люблю тебя, Бек, — молвила она. — Мой младший брат. Я люблю тебя за то, что ты сделал для меня, за то, что верил в меня, как никто другой, за то, что понял, кем я смогу стать, если освобожусь от Моргавра и его лжи. Это не изменится, даже если переменится все остальное в мире.
— Я не хочу, чтобы ты уходила. — Его слова были полны горечи. — Это нечестно.
Она тихо вздохнула и зашептала ему на ухо:
— Мне не было суждено вернуться домой с тобой, Бек. Это не моя жизнь, мне уготовано иное. Я не была бы счастлива, не смогла бы после всего, через что мне пришлось пройти. Коран и Лира — твои родители, но не мои. Их дом — твой. Мой — где-то в другом месте. Ты должен примириться с этим. Если я хочу обрести покой, то должна возместить тот ущерб, который нанесла, искупить ту боль, которую причинила. Я могу сделать это, следуя судьбе, которую указал мне Странник. Друид может изменить жизнь многих. Может быть, то, что я стану одним из них, изменит и мою жизнь.
Бек обнял ее еще крепче. Он чувствовал правоту ее слов и свою уверенность в том, что, какие бы доводы он ни приводил, какие бы препоны ни чинил, она не изменит своего решения. Он ненавидел саму мысль о том, что утрачена всякая возможность жить как брат и сестра, семьей. Но в то же время он понимал, что утратил семью много лет назад и не в силах вернуть ее, прежнюю или такую, какой она могла бы стать. Жизнь этого не допускала.
— Я просто не хочу снова терять тебя, — сказал он.
Грайан выпустила его из своих объятий и отступила назад, ее странные голубые глаза были почти веселыми.
— Ты не смог бы этого сделать, младший братец. Я бы этого не позволила. Что бы я ни делала и что бы ни случилось сегодня ночью, я всегда буду неподалеку.
Он кивнул, внезапно вновь почувствовав себя мальчишкой, ребенком под опекой своей сестры.
— Тогда иди. Делай то, что нужно. — Бек улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с его лица. — Я иссяк. Измучен до предела. — Он отвернулся, глядя на закат, превратившийся в смутное серебристое мерцание в сгущающемся мраке, подавляя подступившие слезы. — Я отправляюсь домой, сейчас же. Мне нужно домой. Необходимо, чтобы все это кончилось.
Она вновь приблизилась к нему, такая маленькая и хрупкая, что казалось невероятным, будто она может обладать силой, которая понадобится друиду.
— Тогда иди, Бек. Но знай, что часть меня — с тобой. Я не забуду ни тебя, ни своего обещания никогда тебя не оставлять. — Она поцеловала его. — Пожелаешь мне удачи?
— Удачи, — пробормотал он.
Грайан улыбнулась:
— Не грусти, Бек. Будь счастлив ради меня. Вот чего я хочу.
Она плотнее закуталась в свои темные одежды и отвернулась.
— Постой! — импульсивно воскликнул он.
Бек снял с себя меч Шаннары, который носил за спиной, и протянул ей:
— Ты будешь лучше меня знать, что с ним делать.
На ее лице отразилась неуверенность.
— Он был дан тебе. Он принадлежит тебе.
Бек покачал головой:
— Он принадлежит друидам. Верни его им.
Она приняла талисман, держа его в руках как спящего ребенка.
— Прощай, Бек.
Сказав это, она стала подниматься в горы. Бек стоял, глядя ей вслед, пока не перестал различать ее в сумерках, не в состоянии избавиться от ощущения, что снова теряет ее.
Руэ Меридиан смотрела, как он возвращается к кораблю по щебню бесплодной равнины, на которой они приземлились, поникнув головой и сжав кулаки. Было очевидно, что его не радует решение сестры. Руэ знала, о чем Бек просил Грайан, и понимала, что он получил отказ. Она могла бы избавить его от этих напрасных волнений, но полагала, что ему стоит выяснить это самому. Бек верил в невозможное, и был в этом неисправим.
— Он выглядит как побитый щенок, — задумчиво протянул Рыжий Верзила.
Она кивнула:
— По крайней мере, теперь мы можем отправляться домой, — продолжал он. — Здесь дела окончены.
Еще с минуту она смотрела, как приближается Бек, затем оставила своего брата, спустилась по веревочной лестнице и вышла на равнину. Ей казалось, что Бек даже не видит ее, пока она не преградила ему путь, и он поднял глаза, посмотрев на Руэ вставшую прямо перед ним.
— Я все думала, — молвила она, — о твоем доме, том, где ты родился. Он ведь был неподалеку отсюда, не так ли? — Он смотрел на нее. — Как думаешь, мы смогли бы найти его, если бы отправились искать?