– Никак нет, сэр. Я... мы все вполне настоящие.
– Может быть, боги все-таки есть, – выдохнул человек, заметив, что Хэл продолжает стоять перед ним навытяжку. – Садитесь... ну или хотя бы найдите что-нибудь такое, к чему можно прислониться. Я лейтенант сэр Л у Милетус. Кто-то говорил, что мне должны дать капитана, но приказ, видно, где-то заплутал. Девятнадцать всадников с драконами, вы сказали?
– Так точно, сэр.
Лейтенант встал, протянув руку, и Хэл пожал ее. У Милетуса был такой вид, как будто до войны он собирался стать жрецом или аскетом, но Хэл заметил на его вытянутом мрачном лице морщинки от улыбок.
– Девятнадцать, – смакуя, протянул Милетус. – Этого нам как раз и не хватало, чтобы повернуть войну вспять. Обслуживающий персонал тоже?
– Никак нет, сэр. Нам сказали, что весь необходимый наземный персонал есть на месте.
– Был, – сказал Милетус. – Пока драконы не привели сюда кавалерию. По крайней мере, в том набеге мы не потеряли ни одного зверя... сохранили всех десятерых.
И с какой-то ядовитой мрачностью добавил:
– А теперь, хотя и с небольшим опозданием, нам прислали еще и катапульты, чтобы защищать нас от атак с воздуха.
Потом покачал головой.
– Ладно. Мы так наловчились обходиться малым, что, пожалуй, сможем выиграть эту проклятую войну вообще без ничего.
Он набросил на плечи заляпанный грязью плащ.
– Пойдемте поглядим, как нам устроить ваших людей, сержант. Скажу вам сразу, что ваши люди будут меня ненавидеть, поскольку я собираюсь забрать пять ваших драконов у их владельцев. – Хэл при этих словах изо всех сил постарался, чтобы обуревавшие его чувства не отразились на лице. – Мои всадники – люди с опытом. Полагаю, что все вы только что из школы?
– Так точно, сэр.
– Не надо делать такое мрачное лицо, сержант. Я действую, исходя из нужд эскадрильи. Это поможет сохранить жизнь некоторым из вас. Кроме того, всем вам запрещено подниматься в воздух до тех пор, пока я лично не дам разрешение.
Он усмехнулся, заметив деланно бесстрастный вид Хэла.
– Я не имею в виду ничего оскорбительного, на некоторое время оставляя вас на земле от греха подальше. Думаю, вы это поймете. Уверяю, ваша нынешняя подготовка мало чем вам поможет в здешних условиях. А теперь давайте покормим ваших людей и попробуем как-нибудь извернуться, чтобы расселить всех.
– Среди нас четыре женщины, сэр.
– Я слышал, что прекрасному полу наконец-то отдали должное, – усмехнулся Милетус. – Тревожиться не о чем. Не думаю, что у кого-либо из моих ребят остались силы на заигрывания, если вы имеете в виду это.
Новоприбывших распихали куда только можно, некоторых по уже существующим палаткам, других в более маленькие, которые они привезли с собой.
Сопровождавший их офицер со своими людьми отправились обратно, явно радуясь тому, что ближе к фронту им ехать больше не требуется.
Милетус не стал устраивать новичкам никаких испытаний с целью выявить лучших и худших. Вместо этого он одного за другим погонял их над лугом, приказав выполнить кое-какие маневры.
Хэл быстро понял, что в запустении, царившем в лагере, не стоило винить ни войну вообще, ни небрежность командования в частности.
Эскадрилье сильно досталось, когда рочийцы прорвали линию фронта. Большие потери всадников и драконов стали результатом совместного применения рочийской магии, катапульт, которые подтянули прямо к линии фронта, и погоды. Разгром усилило появление двух вражеских драконов, которые напали на дирейнских зверей и довели их до такого неистовства, что те принялись метаться в воздухе, теряя своих всадников, а потом скрылись в тумане.
Это было скверно уже само по себе... но потом драконы привели вражескую конницу через прорванные позиции дирейнцев прямо к летной базе.
– Все до единого, – устало сказал Милетус, – стали пехотинцами и сражались из последних сил. – Он грустно оглядел лагерь. – И хотя, признаться, этих сил было немного, нам все же удалось оттеснить их обратно. Пожалуй, наиболее героически вел себя наш повар Чук.
Хэл подождал разъяснений, но их не последовало.
– Сэйджинское командование предложило для охраны лагеря своих пехотинцев, но я сказал, чтобы они не снимали своих людей с рубежей, кроме катапультистов. Здесь больше не осталось ничего такого, ради чего стоило бы затевать вторую атаку. – Он посветлел лицом. – По крайней мере, не было ничего до вашего прибытия.
Хэл ухмыльнулся.
– Я вижу, наше появление вас несколько обнадеживает.
Хэл отыскал относительно сухую палатку с четырьмя койками. Три из них были свободны, а четвертую занимал жилистый человек с роскошными усами, представившийся Эймардом Квесни и предложивший Хэлу занять любую приглянувшуюся койку.
– А я никому не помешаю?
– Если помешаешь и кто-то будет возражать, соберешь манатки и выметешься, – сказал Эймард, затем добавил: – Все они мертвы, а я уже устал ждать их призраков.
– Тесно, но уютненько, – заключила Сэслик, обведя рукой свою маленькую хибарку. – Обрати внимание на зелень на крыше. Она будет хорошо гармонировать с цветом моего лица, когда я начну думать о том, во что ввязалась, решив поиграть в войну.
Лачуга была небольшой, всего десять футов в длину. Но искусный плотник повесил по стенам полки, а в двух стенах были сделаны замысловатым образом открывающиеся окна.
– Рассчитана на двоих, – сказала Сэслик. – Но я спрятала вторую койку, пока на нее никто не позарился.
– Зачем? – удивился Хэл.
– Интересно, у твоей матери все сыновья такие недогадливые?
– Похоже, что так. Объясни.
– Я подумала, что один тугодум с севера может как-нибудь захотеть навестить меня, а поскольку ни секс втроем, ни свидетели меня не вдохновляют, я решила, что нам не помешает уединение.
– А-а.
– Кстати, раз уж зашел такой разговор, почему бы тебе не прикрыть дверь? Я заметила, что ты возвращаешься с пруда и вид у тебя гораздо более чистый, чем по дороге сюда из Паэстума. Вот я и подумала: может, нам немного передохнуть?
В полумраке Хэл увидел, как она выскользнула из комбинезона и легла на кровать.
– Тесновато, но мы, пожалуй, как-нибудь справимся, – пробормотала она.
Потом, когда они лежали обнявшись, Хэл спросил:
– Послушай, я знаю, что мужчины обычно не задают таких вопросов... Но какие у нас перспективы на будущее?
Сэслик чмокнула его в нос.
– Разумеется, нас убьют, какие еще могут быть перспективы? Хорошо бы только, чтобы это случилось благородно, в бою.
– Ох, – подумал вслух Хэл. – Нет уж. Я собираюсь выбраться из этой мясорубки живым.
– Ну разумеется, – протянула Сэслик. – Все те, кто когда-то занимал эти пустые койки, тоже собирались.
– Нет, – упрямо возразил Хэл, пытаясь придать голосу оптимизма. – Я намерен остаться в живых.
– Что ж, тем лучше для тебя, – отозвалась Сэслик. – А я вот нет. Именно поэтому я и не хочу разводить бодягу на любовные темы. Или о том, что будет после войны. Будущее меня не волнует. Поэтому вспоминай обо мне по-доброму, когда меня не станет, и назови свою первую дочь в честь меня. Ну а что касается настоящего...
Она придвинулась к Хэлу ближе, обвив ногой его бедро, и очутилась под ним.
– Помните, любая мелочь, на которую вы не обратили внимания, может погубить вас, – бросил через плечо Милетус – Давай, Потрясающий. Поднимай задницу в небо.
Он похлопал поводьями, и дракон, медленно взмахнув крыльями, сделал несколько шагов по земле. Через миг он уже оторвался от глинистой поверхности и взмыл в воздух.
Хэл, сидевший за спиной у Милетуса, одновременно пытался изучать карту и сверяться с компасом, прикрепленным к подбитой мехом куртке. Потом он бросил это занятие, памятуя о приказе Милетуса смотреть в небо, а не куда-нибудь еще.
Он поежился на пронзительном весеннем ветру, ударившем прямо ему в лицо, и решил, что к наступлению следующей зимы – если доживет – должен непременно найти кого-нибудь, кто сделал бы ему такие же унты, как у Милетуса, и подбитую мехом шапку с завязками.