— Господа и дамы, я не официальное лицо, но понимая ситуацию, готов сегодня вечером приехать на телевидение. И попробую уговорить премьера присоединиться ко мне сегодня. Там и ответим на все вопросы.
После чего, Матвей в сопровождении Валеры и российского представителя нырнул в закрытый сегодня для прочих ВИП-зал. Валера, выразительно скосив глаза в сторону россиянина, встревожено улыбнулся:
— И о чем ты собрался трепаться на телевидении, нынче вечером? Ты как там, не совсем одичал?
Матвей покладисто улыбнулся.
— Есть немного.
В разговор вклинился московский чиновник.
— У вас там, что — война? В Евроньюс вас уже на всех углах полоскают.
Федоров сладко улыбнулся.
— Какая война, уважаемый? Место у причала не поделили… — И согнав улыбку с лица, поинтересовался. — В МИДе только телевизор смотрят? Других источников информации нет? И вы, насмотревшись телевизора, мне нотации читать собрались?
Чиновник остался непробиваемым.
— Нотации, вам читать я не собираюсь, но отчет, что там у вас творится, мы обязательно попросим.
И кинув многозначительный взгляд на премьера, чиновное шимпанзе удалилось.
Матвей пожал плечами. Валера проводил глазами спину чиновника, обтянутую продукцией знаменитого итальянского дизайнерского дома.
— Роскошный костюмчик. Не по зарплате…. — Протянул премьер.
Когда за чиновником закрылась дверь, Валера перевел взгляд на Матвея.
— Поговорим?
Взлохмаченная голова собеседника кивнула.
— Петелька затягивается… Это рыло уже интересовалось, сколько еще народу должно полечь, прежде чем, мы с воплями и плачем прибежим проситься «под крыло»… И намекнуло, что готов замолвить слово перед папой. Пиз. юк. Из Брюсселя намекают, что в тех краях таких прытких — не особо любят. И если официальные власти, из уважения к Москве еще молчат, то свою прессу они затыкать не собираются. И кредитный рейтинг нам уже опустили, если ты еще не в курсе.
Валера помолчал. Прошелся взад-вперед. Поднял голову.
— В общем друже, если у тебя есть план, то пора его вытаскивать. Обкладывают нас. Со всех сторон…
— А что за «общественность» там нарисовалась? — Матвей мотнул головой в сторону закрытой двери в общий зал.
— Пока не понял. Общечеловеки какие-то. Пара уродов всегда найдется. Им наверно, из Москвы или Брюсселя грант перевели….
— Ладно, вождь. Предлагаю перенести разговор в Балаклаву. Что-то здесь, обсуждать такие вещи — неохота.
И Матвей с сомнением обвел столь памятные ему стены ВИП-зала, помнящие еще киевско-крымский зоопарк, задержавшись глазами на панорамном окне.
Валера с пониманием кивнул.
— Поехали. Поговорим там.
Вечером, аудитория предстоящего вечернего шоу «Дискуссионный клуб» обновила рекорд рейтинга. После дневного анонса, обещавшего присутствие премьера и совершенно не публичного ранее, олигарха, ближе к девяти у телевизоров собралось множество крымчан. Ведущие, не скупясь на эксклюзив, пригласили разделить с ними «добычу» российских и даже европейских коллег.
— Добрый вечер, господа. Сегодня в Дискуссионный клуб наконец заполучил нечастого гостя — нашего премьера. Кроме того, у нас сегодня и господин Федоров. По слухам — самый состоятельный крымский гражданин. Надеюсь, сегодня мы узнаем это наверняка. Ну и, чтобы передача вышла еще более интересной, мы пригласили наших коллег из России и Европы. Ради возможности задать нашим гостям несколько вопросов в прямом эфире, они согласились. Итак, наши гости — премьер-министр и господа Матвей Федоров, Франц Бауэр, Владимир Кознер!
Камера крупным планом показала беспокойные глаза Фесика и усталое лицо Федорова. И трех, занявших позицию напротив, оживленных инквизиторов. Европеец с интересом поглядывал на жертв, русский снисходительно улыбался, крымчанин был сосредоточен и деловит.
— Приступим, господа. — Произнес ведущий. — Первый вопрос, по праву хозяина — мой. Я хотел бы услышать от господина премьера, что именно произошло сегодня, на острове.