Обладая несколькими десятками таких корабликов, Мраморное братство могло попытаться стать главной силой от Стамбула до Анталии.
Демирель понимал, что Бобков понимает это не хуже их. Конечно, потягаться с эсминцем или другим большим кораблем, один на один, такой корабль не мог, как впрочем и с ударным самолетом. Но теперь Мраморные получали подавляющее преимущество в борьбе с Южным кланом. А самое главное — теперь им были по зубам конвои.
Осман быстро понял, что посланца Мат-бея, как в Турции называли Матвея, деньги не интересовали. Бобков, без экивоков объяснил, что хотят за новое оружие в Крыму. Матвея интересовали две вещи — свободный транзит через проливы для себя и официальная долгосрочная аренда одного из турецких портов.
С первым вопросов не было. Осман был готов гарантировать Бобкову свободный проход через Босфор и Дарданеллы. Турецкие военные, как третья сила, практически ни во что не вмешивались, ограничиваясь только охраной собственных баз. Формальных претензий с их стороны к Крыму, который подпадал под действие конвенции Монтрё, у них не было. Для всех остальных, воинственно настроенных обитателей побережья, было достаточно оповещения Мраморного братства, главой которого являлся Демирель. По крайней мере, в пределах проливов и выходов из него. Гарантировать безопасность в Эгейском море и Средиземноморье, Демирель, естественно, не брался. Позже, если с помощью Крыма удастся взять под контроль Южное братство, ситуация могла поменяться, но на сегодняшний день он мог предложить только это.
Второй вопрос был гораздо сложнее. Матвея не интересовало простое разрешение на стоянку в одном из подконтрольных Демирелю портов. Этот вопрос можно было решить и без него, напрямую с контролирующими порт людьми. Матвей хотел именно официальный договор между турецким правительством и Крымом, на аренду порта в Средиземном или Эгейском море, вместе с приличным куском земли и разрешением творить на нем, что душе угодно. Вопрос был лишь в том, насколько достанет влияния Демиреля, что бы турецкие военные, которым де-юре принадлежала власть в стране, подписали официальный договор от имени турецкого правительства между Крымом и Турцией. Осман, который был готов торговать не принадлежащей ему землей оптом и в розницу, предложил ему на выбор любой порт за пределами Дарданелл, который Крым сможет зачистить и удержать, поскольку его власть распространялась только на море. Пускать крымчан в акваторию Мраморного моря он не собирался, поскольку резонно считал, что двум волкам в одной норе не ужиться.
Что-то подобное, Федоров с Бобковым предполагали с самого начала. И потому, подумав для вида, Бобков остановил свой выбор на островке в Эгейском море, лежащим чуть в стороне, от входа в Дарданеллы. Услышав название Гекчеада, Осман насторожился и поинтересовался причиной столь странного выбора.
Семен объяснил, что в его планы не входит воевать со всем окрестным населением, если порт будет на материке. А крымский порт на побережье, несомненно, привлечет внимание всех окрестных банд. И сухопутных и морских. А островов в составе Турции, в районе, обрисованном Демирелем не так много. И если Осман настаивает, чтобы он забрал под себя турецкую половину Кипра, то это слишком большой подарок, который, при всем своем желании он принять не может. Конечно, зачистить и защитить остров гораздо легче, но Кипр для этого слишком велик. Другое дело Гекчеада. Он сравнительно небольшой. И тут можно попробовать. Его удовлетворит небольшой порт с парой причалов и деревень на этом острове. Такой легко занять и гораздо легче удержать. Да и соответствующий опыт организации такой обороны у него есть. Он сам живет фактически на острове и его собеседник сам знает, какая это неблагодарная задача — пытаться трогать Крым «за вымя».
Осман помрачнел, вспомнив свои осенние попытки пощупать крымчан. Он потерял на этом деле три хороших экипажа. Благоразумно решив, что для гяура это лишняя информация, хозяин примирительно заметил, что гость прав. И если уважаемый Семен-бей решил, что ему нужна земля на Гекчеаде, то пусть это будет Гекчеада. Он постарается, что бы соответствующий договор был подписан. Договорившись о нужных встречах в столице и поручив гостя заботам Дернека, Осман отбыл, попросив гостя дождаться его возвращения.