Захватив со стола бутылку и второй бокал, Матвей подошел к нише окна и побренчал хрусталем. Побулькал. Две фигуры с бокалами в руках, бок о бок встали у окна.
— За что?
— За флот!
— Давай!
Министр выпил залпом. Матвей не торопясь отпил пару глотков и опустил руку, нянча пузатую рюмку в ладони. Темные, на фоне окна, силуэты замерли молча.
Первым тишину нарушил министр.
— Купил?
— Да.
— Отлично. Просто замечательно. — Уже знакомый министерский оскал, — А удержишь?
— Постараемся. — Суховато ответил Матвей.
— Уж надеюсь. Ладно, про это позже. Для Османа все готово?
— К сроку подготовим. Работы начались.
— Давай поподробнее. Я слышал, что вы, кроме сейнеров, на верфях еще что-то там странное ваяете…
Матвей нехотя улыбнулся.
— То не для них. Для себя. Конвойники заложили и еще два корвета. Гражданские суда переделывают. Пытаемся из подручных средств вертолетоносец сделать. И вертолеты для него нам бы не помешали. Да и прочее.
— Давай список, посмотрим, что можем сделать.
Матвей покопался в кармане пиджака и извлек пару скрепленных листов. Министр взял его, отошел к столу, включил лампу и пробежал список взглядом.
— Немало просишь.
— Туда с парой автоматов не сунешься. Точнее, сунуться можно, удержать — нет.
— Ладно, подумаю. Вы когда планируете начинать?
— В мае.
Министр замолчал. Матвей, не желая прерывать тишину, опять пригубил коньяк. Отпил, помолчал, кинул взгляд в окно. Про себя отметив, что энтузиазма у главного российского военного явно поубавилось. Либо сам смекнул, к чему идет, либо доброжелатели просветили.
Министр, повернувшись, в упор посмотрел на Федорова.
— Учитываешь, что произойдет, когда турки бомбанут первый конвой?
Улыбка Матвея стала нехорошей.
— Примерно… Кое у кого — жидкий понос. И громкие крики обосравшихся. Я бы сказал — пронзительные. В ушах точно заложит… — Матвей помедлил. — …Но сами не полезут. Особенно если на рейде, под российским флагом, пара из тех, — Профессор кивнул в сторону рейда, — болтаться будет.
— Будет, будет, — пробормотал министр. — Ты нам только зацепиться дай!
— Зацепимся. Особенно если подсобишь. Считай, у тебя там свой Иностранный Легион формируется, военно-морской. Вот и прикинь сам, сколько и чего ему требуется. Того что ползает, летает и плавает.
— Людей то хоть сам найдешь? — То ли участливо, то ли с сарказмом поинтересовался министр.
— Найду. Уже нашел.
Бобков давно уже вербовал только сливки армейского и флотского корпуса, которыми так щедро разбрасывалась сама Россия. Предложите российскому офицеру, которого обучили, прогнали через войну и благополучно сократили, толковое командование и снабжение, хорошую зарплату, дом у моря и полное осознание, что он трудится на благо своей Родины. После этого вы будете иметь возможность выбора любых специалистов в любых количествах. Но говорить об этом здесь Федоров счел неуместным.
— Так когда Бобкову в Москву выезжать?
Министр поморщился.
— Ты профессор, как в Крыму поселился, таким же куркулем, как местные заделался. Дай, да дай.
Матвей покивал головой, выжидательно глядя на собеседника — поскулит, а все равно никуда не денется. По настрою Курьянова чувствовалось, что он относится к Крыму, как к пешке, которую мысленно он уже отдал. Но пешка должна сделать последний ход. И стоимость этого хода требовалось оплатить этими поставками.
— Ладно, пусть через неделю приезжает. Сам понимаешь, такую кучу имущества, — И Курьянов потряс сложенными листочками, — Только своей властью я выделить не могу. Это придется с Кремлем согласовывать. Схожу, поговорю. Что смогут — дадут. Но особо пасть не разевай.
Матвей пожал плечами.
— Понимаю. Но пусть он имеет в виду, что в данном случае, результат зависит от вложений.
Закончив с министром, уже сидя в машине, Матвей смотрел, как мимо него проплывают освещенные бульвары Севастополя. Смотря на гуляющих по улицам горожан, ему ужасно хотелось остановить машину и просто пройтись вместе со всеми по улицам. Так же как они. Просто погулять, посидеть в кафе. Еще ужасно хотелось нажраться. В хлам, в усмерть.
Не хотелось только ехать в свою «нору».
Машины уже миновали выезд из города. Взгляд Матвея упал на вывеску придорожного магазинчика. Попросив остановиться, он вышел. Зайдя в магазин, Матвей огляделся и обнаружив витрину со спиртным, направился к ней.