А Демидов жестко, без даже намека на сглаживание углов, раскритиковал картечницу Нартова. Нет, Акинфий Никитич не был военным, чтобы дать квалифицированную оценку эффективности оружия. Но вот в деле производства понимал может быть и лучше любого человека в России. Картечница Нартова очень сложна в производстве.
Хотя… я ещё разок пристально посмотрел бы на это изобретение вживую и провёл бы испытания. По сути, то, что сделал Нартов — своего рода пулемёт. Шестнадцать, а может быть, и тридцать два заряжённых ствола располагались кругом. И солдату достаточно было вращать этот круг и выжимать спусковой крючок при помощи немудренного механизма. В каждом стволе могло быть до десяти картечин. Итого залп конструкции достигал и полутысячи стальных шариков, и даже больше.
Вот, как об этом вспоминаю и рассказываю, так кажется, что просто уникальное изобретение сделал Андрей Константинович Нартов. Стал родоначальником целого направления в оружии. Однако, согласно присказке, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Это орудие — также и весьма габаритное. А при наличии множества кремниевых замков оно будет подвергаться постоянным поломкам и потребует столь тщательного ухода и обережения, какие ещё не приняты в этом времени. Возникал ещё один вполне резонный вопрос: зачем нужна эта картечница, если картечь можно зарядить в простую пушку, более дешёвую в изготовлении и понятную в использовании?
И мне очень не хотелось задвигать весьма прогрессивную идею Нартова, но она пока, к сожалению, не особо жизнеспособна. Но будет же и картечница Гатлинга, и многие-многие другие предтечи к современным для моего будущего пулемётам.
— Какие красивые рубли вчера вы дали нам, Акинфий Никитич, — когда основные споры по поводу оружия закончились, и когда у меня получилось оказаться наедине с Демидовым, я попробовал прозондировать почву и для другого своего вопроса.
Нартов отправился на кухню требовать вновь мягких котлет из фарша. А я уличил момент и решил серьезно поговорить с Демидовым.
— А что в рублях тех не так? — попытался состроить удивление Демидов. — Разве же они не из серебра?
Да всё в них было не так! Прежде всего, что они были не те, не похожи на собратьев, выпускаемых на монетном дворе в Петербурге, в Петропавловской крепости. И на вид эти кругляши более аккуратные. И, конечно, без экспертизы сложно говорить, но будто бы в рублях, которыми так лихо разбрасывается Демидов, может быть и больше серебра.
— Позволите ли вы, Акинфий Никитич, высказать мои некоторые соображения на тему добычи серебра и золота в России? — спросил я и тут же ощутил на себе цепкий взгляд Демидова.
Может быть, он университетов и не заканчивал, но от природы обладал ярким умом и догадливостью. Тут я рассматриваю его монетки, здесь же говорю о добыче драгоценных металлов в России. Сложить два плюс два не так и сложно.
— Ты что, майор, нешто сказать мне желаешь? — прошипел Демидов, нависая всей своей огромной массой надо мной.
И я выпрямился, показывая, что, пусть Демидов и немного крупнее меня, особенно в ширину, но уж явно не настолько превосходит меня в статях, чтобы давить физическим превосходством. Ну, а по поводу психологического превосходства… так и его у Демидова надо мной нет.
— Не будем забываться, господин Демидов. Стоит ли грубить нам? Я не враг вам, Акинфий Никитич, да и тайны умею беречь. И своей поделиться тайной могу, коли и вам довериться позволите! — пристально и серьёзно глядя прямо в глаза Демидову, говорил я.
Мы оба немного помолчали, буравя взглядами друг друга.
— Чтобы вы понимали, Александр Лукич, давеча, совсем недавно, у одного из моих заводов были найдены серебряные жилы. Вот еду — как бы об этом радостном событии доложить её величеству! — с явным разочарованием сказал Демидов.
А я вот уверен, что он уже не один год, может быть, и года три, чеканит собственную монету. И только сейчас, возможно, даже лишь в ходе нашего разговора, решил доложить Анне Иоанновне о найденных серебряных залежах. А тут даже я, который явно не должен ничего о серебре Демидова знать, недвусмысленно намекаю ему. Да чего там, почти в открытую говорю!
— Если бы я, Акинфий Никитич, нашёл богатые золотые жилы… да было бы желание употребить всё это не только для своего обогащения, но и для величия России? — сделал я очередной заход, практически уже прямо озвучивая своё предложение.