Глеб Сергеевич дослушал ее с хмурым видом и вдруг забалагурил распевно на цыганский манер, с характерными всплескиваниями руками:
— Что было, что будет — все тебе расскажу, ничего не утаю, яхонтовая моя! Все станешь знать, все ведать, позолоти ручку, красавица, все тайны тебе открою!
Таня оторопела.
Глеб Сергеевич сделал паузу, насмешливыми глазами глядя на Таню, и произнес своим обычным голосом:
— Так что, позолотишь ручку?
— В смысле?
— У тебя деньги есть?
— Какие деньги?
— Обыкновенные. Доллары, гривны, рубли.
— Зачем?
— Действительно, зачем человеку деньги? «И под каждым ей кустом был готов и стол, и дом». Басня «Стрекоза и муравей». Танюша! Неизвестно, как закончится мое расследование пропажи ноутбука, поэтому для подстраховки не мешало бы вам покинуть родину и позагорать где-нибудь в далекой тихой стране годик-другой. А там, глядишь, Владимира Петровича съедят к тому времени, и бандиты про тебя забудут. И вообще, Татьяна, вам же деньги нужны не только и не столько для того, чтобы избавиться от разъяренного мафиози? Они ведь вам нужны и просто для реализации каких-то заветных планов, нет? Деньги — это свобода, верно? Вы получите деньги, свободу, и очень скоро.
— Когда?
— Скоро. И для этого нужно будет совершить еще одну прогулку в прошлое. Прогулка будет еще более интересной, но и более напряженной чем предыдущая. И если вы не будете относиться к происходящему серьезно, то прогулка окажется очень опасной.
— Я никуда не поеду, пока вы мне не расскажете, что значат эти поездки в прошлое. Что это за прошлое? Как это вообще может быть? Это какие-то наркотики? Вы мне что-то колете, да?
— Знаете, Таня, я бы охотно подтвердил ваши догадки относительно наркотиков и галлюцинаций, но, к сожалению, вынужден рассказать правду. Из чисто шкурных соображений, в интересах дела. Ну, и доля гуманизма во мне тоже есть. В общем, я бы не хотел, чтобы вы вели себя в новой поездке расслабленно, как экскурсантка в автобусе. Если вы будет считать, что все происходящее вокруг вас является лишь сном, и что вы обязательно проснетесь живой и здоровой даже после столкновения с монстрами, то может случиться непоправимое. Потому, что вы будете иметь дело не с образами сновидений, а с людьми из плоти и крови, способными повлиять непосредственно на вашу плоть и кровь.
Глеб Сергеевич неожиданно и сильно ущипнул Таню за голое предплечье:
— Больно?
— Ай! Больно, вы что?!
Глеб Сергеевич резко повторил щипок, на этот раз прихватив кожу не только подушечками пальцев, но и ногтем, отчего стало еще больнее.
— Вы что?! Вы сдурели?
— Танюша, я больше не буду. Только одно скажите: вы после первого моего щипка — проснулись? Изменились мои возможности щипать вас после этого первого щипка?
— Сейчас врежу коленом между ног, пощипаете тогда!
— Вот! Именно! Только ваши активные действия! И действия ваших друзей. Того же Михалыча и Андрея, например. Действия, и только действия могут повлиять на тех, кто вам будет угрожать. Та реальность, в которую вы отправитесь, сама не исчезнет в опасный момент. И если в вас будут, например, стрелять, то пули могут нанести такой же вред, как если бы в вас стреляли сегодня, здесь, в двадцать первом веке, в вашей обычной жизни.
— Там будут стрелять?
— В вас — нет. Если будете слушать Михалыча и Андрея, и помнить о реальности происходящего, и не лезть на рожон. Просто будьте осторожны, как если бы переходили улицу с оживленным движением. Ничего страшного, если быть внимательной и понимать, что вокруг все происходит не во сне.
— Ничего себе!
— А что вы думали? Заработать кучу денег, и чтобы совершенно без малейшего риска и без малейшего напряжения?
— Да что, блин, все это значит? Какая реальность?
— Таня, мы с вами совершим сделку. Я вам расскажу очень серьезную тайну. Как только вы ее кому-то перескажете, то автоматически станете на опасный путь. Потому что те, кто услышит от вас информацию, которую я вам сейчас сообщу, если они в нее поверят, и если они ее проверят, вот эти люди постараются от вас избавиться как от опасного свидетеля. Понятно? Поэтому не надо никому об этом рассказывать, договорились? — Глеб Сергеевич ласково, но как-то жутковато заглянул Тане в глаза.
— Да что вы меня сегодня так пугаете… — устало и со страхом сказала Таня. — Не скажу я. Не скажу. Нельзя — и нельзя. Я не скажу. Говорите. Только не врите, я вас очень прошу. Я уже все мозги свихнула, пока думала про этот чертов четырнадцатый год. Хреново — подозревать себя, что я сошла с ума. Может, все-таки не сошла?