Крым
Дождливая, холодная, неприветливая Москва уже миновала. Горячий, солнечный
Крым со своим бушующим морем и то взмывающими вверх, то круто опускающимися
холмами, встречай!
Шумный вокзал Феодосии встретил Григория. Солнце непривычно для него и
беспощадно резало глаза и припекало русую макушку. Григорий уже несколько лет не
был на юге, но для него это поездка была особой. Он тщательно выбирал номер
отдаленный от шумной жизни Феодосии и притаился в нем. С замиранием сердца он
ждал чего-то под успокаивающее чириканье горлинка и свежий такой сладкий запах
молодого можжевельника. От переизбытка кислорода мужчину клонила в сон, но
заснуть ему не дал стук в дверь. Он подскочил и с восторгом отворил ее, увидя перед
собой маленькую, нежную и легкую фигурку. Подул ветерок, донося до Григория
ее аромат смешанный с хвоей и морской солью. Он закрыл глаза не веря, что она
стоит перед ним. "Моя Настя" - подумал мужчина и снова взглянул на нее. Настя
прижалась к нему всем своим дивным существом, что не могло его, не тревожить и не
приводить в восторг.
" Мама не отпустила меня одну, поэтому нам надо быть осторожней. Сейчас мы можем
побыть наконец вместе." - сказала Настя поглаживая мужчину по спине. Она
отстранилась и начала поправлять своими маленькими тоненькими пальчиками его
небрежно надетую рубашку, которая никогда не заправлялась в брюки. Григорий
наслаждался каждой минутой проведенной с ней и каждое ее прикосновение было для
него наивысшим удовольствием.
Они гуляли на набережной, среди загорелых туристов, рядом с небесным морем, под
знойным солнцем Крыма. Настя держала Григория за руку, не смея опустить. Ей было
радостно и легко на душе, только с ним она могла быть самой собой, той самой
доброй, невинной Настей.
Григорий с умилением наблюдал за девушкой в белом легком, как облако платье,
усыпанном темно синем и красными розочками. Оно так аккуратненько сидело на ее
маленьких плечах, что от одного этого вида Григорий пребывал в блаженстве.
К вечеру небо стало малиновой красным, с кровавым оттенком, расплывающимися в
алые разводы. Солнце потихоньку уходила в даль, проваливаясь в буйство красок,
которое само же создавало. Но вся эта красота навевала мысли о расставании. Настя
с радостной грустью смотрела на закат, понимая, что мама уже ждет ее дома.
"Прощай, любимый. Завтра я снова прейду к тебе" - говорила она ему, обронив слезу.
Григорий нежно целовал ее влажные щёчки, а потом долго вглядывался в даль,
наблюдая за ее силуэтом. Убедившись, что она исчезла, он спускался к морю, садился
на остывшую гальку и плакал.
Настя приходила счастливая, полная любви, радости, что не могла, не замечать ее
мама. Но она бы никогда не поверила, что ее дочь влюблена в мужчину, который
старше ее на 15 лет. Даже если бы, кто-то показал ей фото на, котором Настя вместе с
Григорием, она бы все равно никогда бы не поверила в это, хотя она бы приняла
любого, но все равно была убеждена в ее
невинности и честности, так что даже отпускала и завтра на пляж одну.
Настя проснулась очень рано и воспользовавшись разрешением матушки побежала к
Григорию. Девушка предвкушала сладкий вкус их встречи. Сердце то замирало, то
билось чаще, а то вообще выпрыгивало из груди при виде его чуть полноватой, но
такой родной для нее фигуры. Насте был не важен возраст, и возможно даже она бы
уговорила мать, только бы быть с ним.
При встрече Григорий, мечтавший все ночь о ней, о ее нежности и о божественном ее
запахе, целовал ее медовые губы. Они уединились на диком пляже, где не было ни
души. Перед ними
простиралось гладкое море, а вокруг нависали холмы с колючими кустами диких роз.
Они резвились в море, бегали друг за другом по твердой гальке, которая больно
впивались в ноги, а потом просто лежали прижавшись к другу. Григорий обнимал
Настю,
вдыхая запах розы, которая росла одна одинешенька на самом ближайшем холмике.
Ее одиночество развеяло жужжание шмеля, который так бесцеремонно и
отвратительно вторгся в ее мир. Насекомое хищно летало над цветком, а потом как
собственник садилось на нежные молодые лепестки. Шмель перебирал их лапками,
скользил по ним и в конце концов предательски раскрыл сердцевину. Он плавно
провалился в самое сокровенное, чувственное место цветка, и утонул в его
сладостном и желанном нектаре. Шмель жужжал, кряхтел, дергал крыльями и жадно
поглощал пыльцу все до последней капли. Наконец его жужжание стало тихим и
вялым. Насекомое нехотя вылетело из цветка и покинула его вобрав в себя всего его
дары.
Время шло к обеду и Настя подумывала вернуться к маме, проверить как она. Но
Григорий уже не хотел выпускать ее из своих крепких объятий и тогда она сказала: "раз
уж ты стал ко мне ближе, давай ну скажем ей о нас."
У Григория внутри все затрепетало, казалось сердце выскочит из груди от страха. Все
сжималось по телу пробежали мурашки. Он отрицательно покачал головой, стараясь
скрыть тревогу. "Гриша, надо сказать, я уверенна она поймет"- повторила снова
девушка, поцеловала его. Делать было нечего и уже вечером ему пришло письмо о
том, что Григорий приглашен на завтрак. Он долго вчитывался, а каждое слова, думал
над каждой буквой, но вскоре крепко уснул. Его разбудила буря и сильный стук дождя
о крыльцо. Время было раньше. Григорий снова прочел письмо, собрал вещи и под
жужжание цикад и сверчков отправился на вокзал. "Прощай Крым, мне здесь не
место"- подумал он, сидя в самом дальнем купе поезда, вглядываясь в просторы
Феодосии, ее ровные маленькие домики, уехал.