Гудок автомобиля затих, когда на гребень пирса взобрался первый человек. Фигура его, резкие ошпаренные движения и вертящаяся голова хорошо просматривались на фоне синего ясного неба. В пансионатах сейчас наступает время обеда, подумал он, встал и невольно сделал два шага назад, удаляясь от исполнявших танец на жаровне, кувырком пересекающих асфальт людей из парка. Тела их по пояс были спрятаны высотою парапета, ограждавшего пляж от аллеи, и того что было вместе с ними на земле, заставляя каждого подпрыгивать на месте и отплясывать дикий канкан, разглядеть было невозможно.
Верезин услышал голос Лиды и нашел ее глазами на берегу. Смеясь и протягивая руку, она указывала ему в сторону пирса. Мите не удалось затащить ее в воду и теперь, лежа спиной на дышащей перине волн, он проследил за направлением тонкого выгнутого пальца подруги. В ту же минуту юноша увидел как через пирс, точно муравьи из растревоженного муравейника, переползали и падали на песок горланившие и подававшие отчаянно знаки люди.
«Неужели кто-то тонет?» – Верезин окунулся в волны с головой и после толчка лягнувших холодные потоки ног с резким отворотом сложенных ладоней, выскочил по-пояс, высоко задирая голову, над ребристой поверхностью. Несколько человек, которых он разглядел вблизи себя прежде, маячили в водах на своем месте. Их было мало и начав купание, Верезин легко запомнил каждого пловца. Никто не тонул… Верезин вновь взглянул на Лиду, выражением лица стараясь спросить у нее в чем же дело и о чем она подает ему сигналы.
Все открылось внезапно в следующую минуту.
Вторгшиеся на пляж люди, среди которых Верезин без труда узнал нескольких мужчин, замеченных им на работах в огражденном участке в парке, распылившись по пляже веером, выбрав для себя каждый свой собственный путь к бегству, подняли на ноги и заставили оторваться ото сна добрую половину всех, оказавшихся на их пути.
Повернув к берегу и услышав как часто забилось охваченное жаром крови сердце, Верезин почувствовал, что стряслось нечто недоброе. Лида была едва различима сквозь пелену соленой воды, бившей в глаза при каждом накрытии следующей волны. Теперь она перестала замечать кого-либо, слегка прогнув вбок стройный стан и опустив вдоль бедер руки, завороженная происходящим. Верезин прибавил сил, приближаясь с каждым взмахом ладоней к берегу, забеспокоившись об оставленной им в одиночестве девушке, казавшейся теперь такой растерянной и незащищенной в этой своей детской позе созерцания катившего на нее тучей хаоса.
«Лида!» – Верезин повторял ее имя как заклинание – «Лида! Лида! Стой на месте!»
Один из беглецов, оказавшийся на ступеньках ведущих от кафетерия к пляжу позади всех, ухватился за перила, не в силах более бежать и шатаясь на прогинавшихся ногах, не удержался и кубарем полетел вниз, раздробив себе голову и ломая кости. Еще несколько человек, скользившие боязливо спиной вдоль парапета и фигуры которых были видны еще мгновение назад, крича и сбившись в кучу, исчезли и замолкли вдруг, пропав где-то на тротуаре, так же неожиданно и быстро, как уходит в мишуре бумажного огня под сцену отправляющийся по пьесе в ад актер.
Волна длинных подвижных нитей, хлынувшая через пирс на полный людей пляж была беззвучна и незаметна на первый взгляд, потому как цвет каждого восьмиобразно двигавшегося червя изумительно сходился с цветом обрамленного чешуей морских отложений бетонного остова, перевитого мутно-зелеными узорами водорослей и шагавшего по воде сваями. Ближе к сухой части песка цвет пирса был грязным и серым, а спрыгивавшие пружинами на песок черви, лишившись опоры, становились различимы только выйдя из тени и проделав вперед несколько метров отрывистыми, при дергающейся голове, конвульсивными бросками.
Распоров воду коленями, Верезин выскочил на берег и схватил Лиду за плечи. Девушка вздрогнула. Вырвавшись из оцепенения и сжав мокрую ладонь парня, указала ему рукой на лестницу, ведущую с пляжа к площадке с кинотеатром, на последнем пролете у полукруглого основания которой лежал вычурно прогнувший ноги человек.
– Митя, что это?..Что это ползет? – голос Лиды был тихим и явно взволнованным.
Теперь Верезин увидел о чем она говорит. Через парапет, за которым стихли последние крики, и вниз по ступеням, прямиком в их сторону, появляясь словно из ниоткуда, бесчисленным потоком двигались темные живые отрезки.