– Мать твою!! – только и успел вскричать Гуляев, прижав рукой брызнувшую из носа струйкой кровь.
– Они там! – не давая ему опомниться, сильные руки схватили Гуляева и поволокли прямиком в сторону дороги – Они все там!! – оглушил его криком «монгол», подталкивая пятерней вперед, и распрощавшись наконец с оставшимся под кудрями лозы беретом.
Размазав кровь по щеке, Гуляев обернулся назад и тут же припустил что было сил, скорее пожелав оказаться на трассе – насколько хватало глаз, в ряд, служивший им тоннелем к спасению, стекались беззвучно, один за одним, бесчисленные черные головастые полоски червей.
Сколько же их там, Господи??! Двадцать! Тридцать! Пятьдесят!! Поток червей был схож с хлынувшей через края переполненной ванны водой.
Бах! Бах! Бах! – подхваченное струей ветра облачко порохового дыма обожгло разбитый нос Гуляева кислотой.
– Суки проклятые! – гвардеец нажал на гашетку и автомат застрекотал без передышки – На, жри падла!!
Земля вздыбилась в месте попадания пуль, а несколько ближайших червей оказались разорванными в клочья. Продолжая поливать свинцом виноградник, гвардеец не счел излишним продолжать пусть позорное, но единственно правильное сейчас бегство.
Через несколько минут оба выскочили на асфальт и тяжело дыша, помогли один другому взобраться на крышу средней из машин, которые стояли, словно им и дела не было, на своем прежнем месте и высматривали сонными фарами лужи миража на пересечении трассы с линией бескрайнего неба в надежде, что может быть это действительно вода.
Десятка три червей, виляя хвостами, показалось из рядов виноградного куста, заполонив своим количеством всю обочину отведенной под стоянку грузовиков автострады, так и не успев настигнуть едва не попавшую им в пасть по собственной глупости жертву, какой вполне, при удачном для тварей раскладе, могли оказаться Гуляев и отважно вступивший в бой с гадами солдатик. Покружив вокруг и под грузовиками, поднимая к солнцу плосконосые рыльца, черви попозировали, сами того не ведая, сделавшему несколько потрясающих кадров газетчику и потеряв след беглецов, поспешили вернуться в маскирующее их обильной зеленью поле.
Едва только исчез в кустах последний синеватый обрубок хвоста,( у червей хвост не шел к сужению, в отличие от змей, а обрывался на толщине практически равной предголовью) Гуляев свалился на спину, не в силах более быть на ногах, свесив их с покатой крыши и, прижав руку с камерой ко вздрагивающему животу, разразился тотчас же страшным давящим смехом. Колени у него неудержимо дрожали, а засохшая кровь на щеке и под носом вовсе не красила физиономию.
Ну и пусть себе, подумал Гуляев, пусть дрожат, самое главное что мы живы. Он открыл глаза, посмотрел на стоящего исполином солдата, который, казалось, подпирал не хуже атланта небеса и показал тому наславу поработавшую камеру.
– Как думаешь, сколько мне отвалит «Нэшнл джеографик» за такую фотосессию?
Сержант пожал широченными плечами, едва не приподняв небесный свод вместе с белесой полоской пролетевшего самолета и так и не смог дать на вопрос какого-либо вразумительного ответа.
В этот летний день заполненная приезжими Ялта и еще несколько прибрежных поселков в округе были взбудоражены сообщением о приблизительно скором введении на их территориях чрезвычайного положения.
Толпы туристов атаковали вокзалы и аэропорт в надежде достать билет хотя бы в тамбур или багажное отделение, а размеренная тихая жизнь столицы полуострова превратилась в истинный кошмар.
Прочитав расхватанную в считанные минуты газету, которая внесла свой скандальный вклад, вызвав эффект пожара в переполненном театре, во все то, что, не смотря на усилия служб и военных, напоминало Маше только панику и более ничего, она в сопровождении тетки предстала перед грузной отчаянной давкой внутри и снаружи стен железнодорожных касс предварительной продажи билетов. Любому рассудительному человеку, мало-мальски держащему себя в руках, хватило бы одного взгляда на этот Содом, чтобы понять призрачность всех своих надежд. Маша Корягина была рассудительной девочкой и повернув обратно, прекратив тем самым поток восклицаний, лившийся из груди полной женщины, заявила что не отказывается подождать, пока все это сумасшествие уляжется как шторм на море.