Глава 37
Еще разъезжая по черноземным полям, он периодически интересовался о состоянии дел в Нью-Йорке. А уж вернувшись в Москву, внимательно прочитал и просмотрел подготовленный аналитическим отделом его администрации материал газет, телевидения и электронных СМИ. Ну и конечно, он постоянно выходил на связь со своим премьер-министром. Много по стационарному фону не наговоришь — хоть линия и защищена, но наверняка за ними подглядывает спецслужба не одной страны, но все же общие впечатления Романов узнавал.
Положение Ларионова было сложным. Премьер немногословно описал его.
Не такое, как в известной поговорке про губернатора, но все же не позавидуешь. Его появление вместо российского президента вызвало массовое недовольство и неприятие. Получилось, что Россия практически плюнула в лицо мировому сообществу (это еще ладно), и США (а вот это наглость). Ведь государственный секретарь США Анжела Смит лично соединялась с министром иностранных дел России господином Каргузовым и тот заверил, что президент будет.
Это что же получается, президент США на совбезе ООН будет, а российский нет? Но Америка не такая маленькая страна, чтобы ее президент общался всего лишь с премьер-министром, когда есть президент!
Кто-то другой, даже Каргузов, возможно, стушевались бы и принялись извиняться, после чего спрятались бы на своем месте и помалкивали. Но не Ларионов. Он надменно выслушал слегка прикрытые претензии на неявку президента и сухо спросил, на какой параграф Устава ООН ориентируются господа.
Господа слегка опешили и начали немного сбивчиво говорить, что была договоренность о приезде на заседание СБ ООН глав государств. И это тем более касается постоянных членов Совета Безопасности.
Ларионов сказал, глядя поверх сидящих напротив него президентов и премьеров, что ни президент России, ни лица, уполномоченные им, никакого документа не подписывали. И тем более, раз за последние годы западные государства неоднократно говорили о снижении реального статуса России, то зачем же поднимать вопрос о приезде господина Романова?
Президент США Тьюмен, который, больше всех и говорил о наступившей слабости России, не выдержал и предложил перейти к обсуждению обозначенной повестки дня.
Повестка, собственно, касалась одной проблемы — нарастанию недостатка продовольствия в мире. Проблема эта особенно остро проявилась в развивающихся странах, но и в западных странах экономика в этом году заметно просела. А ведь это еще не настоящая непогода, сильной засухи, как это было век назад, в 1946 году, не было. А если будет?
Западная Европа и США уже собирали максимальные урожаи — и по количеству площадей, и по использованию интенсивных методов повышения объема. Здесь выход оставался один — уменьшить отпуск сырья на биотопливо, а образовавшиеся резервы пустить на создание запасов для непредвиденной ситуации или на помощь слаборазвитым странам Восточной Европы и странам третьего мира.
Некоторые возможности имелись у стран Восточной Европы. Лишних площадей они, правда, тоже не имели, зато можно было увеличить урожаи. Если вложить некоторое количество денег, скажем, несколько миллиардов евро, то через несколько лет это трансформируется в несколько дополнительных миллионов тонн продовольствия. Это был хороший приварок, но переломить тенденцию он не мог. Слишком много набиралось страждущих ртов и карбюраторов. И это сразу надламливало ситуацию.
В долгосрочной перспективе вырисовывалась благоприятная перспектива развития сельского хозяйства в самих странах третьего мира. Были посевные площади, которые можно было интенсифицировать, были возможности идти экстенсивным путем, особенно в Африке. Избыток рабочих рук позволял обеспечить развитие сельского хозяйства людскими ресурсами.
Но все это были перспективы. А кушать надо было и в этом году. Резервы биотоплива достигли опасно низкого уровня. И хотя попытки в очередной раз выйти за счет альтернативных источников энергии определенные результаты должны были дать уже в этом году — рост мощности термоядерных электростанций, увеличение числа автомобилей с электродвигателями и двигателями на ядерной энергии позволят сократить расходы биотоплива. Однако проблемы это не решало, ибо, как справедливо заметил президент Франции Декулье, чтобы сохранить запасы биотоплива, надо сначала его произвести.
И взгляды постепенно склонялись в сторону России, представленную здесь господином Ларионовым.