— Речь идет не только о статусе нашей Родины, и миллиардах евро. И то, и другое можно вернуть. Речь идет о миллионах жизней россиян. Вот за это я прошу вас голосовать.
Он сел. За ним выступил Ларионов, занимавший поста что-то вроде министра без портфеля. Он также выступил за политику умиротворения и Совет Безопасности с натугой, но поддержал президента России.
Глава 25
В Москве Романов не задержался. Холостяцкая квартира его не прельщала. Он заскочил на пять минут в МИД, чтобы захватить кое-какие бумаги и файлы. А еще больше, чтобы позвонить по закрытому каналу Маше в Лондон. Был уже вечер и он ожидал, что она будет дома.
Маша ответила сразу. В переднике, разрумянившая, она явно готовила ужин.
— Машенька, — счастливо сказал он и влюблено замолчал.
Она лишь мягко улыбнулась ему. Невпопад сказала:
— У тебя к рукаву какой-то мусор прилип.
Дмитрий Сергеевич посмотрел. Действительно, откуда-то клок собачей шерсти прицепился.
— Я так рад тебя видеть, — ответил он, — как ты поживаешь?
Разделенный с ней невежественно-грубым способом и выкинутый с территории Великобритании, он сумел связаться с ней только по интернету на следующий день после приезда. На следующий, поскольку ее е-мейл тоже был заблокирован. Но Маша сумела добраться до него через мейл подруги. Ее местные фээсбешники блокировать не решились. Через этот мейл они и переписывались, пока, в конце концов, Маша не добралась до телефонной кампании и пригрозила обратиться в суд. В кампании, как-то невнятно пооправдывались, а потом пообещали с вечера вновь подключить фон. И подключили.
— Спасибо, — сказала она и съязвила: — ваше превосходительство.
Когда она узнала из английской прессы о том, что Романов стал министром, то не поверила и ему пришлось лично по фону убеждать, что это не газетная утка и он действительно министр.
— Да ладно тебе, — теперь уже мягко улыбнулся он. — Я тебя целую и крепко обнимаю.
— Я тебя тоже, — расцвела она. — Как бы мне увидеть тебя наяву, а не по фону.
Он вздохнул.
— Теперь уже не скоро.
Они еще немного поговорили и он занялся сбором бумаг. У него резко улучшилось настроение, и стоящие перед ним проблемы показались мелкими и ничего не значащими.
Черт с ними, с этими дипломатами, западными и не очень. Россия была, есть и будет. И никаким Грузиям ее не растоптать!
Самолет с министром иностранных дел приземлился в Париже в два часа по местному времени. Но это не помешало Романову заняться бурной дипломатической деятельностью. Еще в Москве по его просьбе Мануйлов лично связался с президентом Грузии Александром Барбакашвили и президентом Украины Микитой Самойленко. Довольно легко он договорился о встрече Романова с грузинским президентом сразу после прилета, то есть глубокой ночью по местному французскому времени, а с президентом Украины в девять часов утра.
И вот, прилетев, Романов велел посольской машине отправляться не в российское посольство, а в грузинское. Ничего, что глубокая ночь. Зато он выступит в роли рождественского Деда Мороза с сумками евро. Пусть подавятся.
Шофер удивленно покосился, но подчинился. Мало ли что министры задумывают.
Барбакашвили встретил его весьма дружелюбно. Он вообще был милым и даже гостеприимным, как и все грузины. Правда, это если рядом не было корреспондентов и представителей Запада. Тогда он становился агрессивным и враждебно настроенным к России.
Они попробовали домашнего вина с личных виноградников президента Грузии, а затем поужинали горячим шашлыком, после которого Романова начало клонить в сон. Барбакашвили тоже не был строгим представителем грузинского стола и потому после шашлыка они перешли к крепкому чаю и кофе с коньяком.
Выпив половину чашки крепчайшего чая, по сути чифира, Романов перешел к делу.
— Дражайший Александр Самвелович, — проникновенно сказал он. — К чему нам ссориться из-за нескольких гор, может быть лучше договориться?
В темных глазах Барбакашвили мелькнул интерес. Он и так понимал, что напросившийся в гости министр собирается что-то предложить. Угрожать и требовать Россия сейчас не могла.
— Вот, в частности, я предлагаю еще раз поднять Югоосетинский и Абхазский вопросы. Давайте по-соседски пойдем на компромисс. Зачем вам эти два беспокойных региона. Сейчас Запад на вашей стороне. Он и потом будет на многое смотреть сквозь пальцы. Но, в конечном итоге, ему надоест эта возня. И тогда вы останетесь один на один с этой проблемой. Осетины и абхазы слишком свободолюбивые народы, уже привыкшие к свободе.