-- Его нет в казармах. Наверное, все-таки ушел в город. -- Он заметил ее перепачканные красным руки и удивленно спросил: -- Что с тобой?
Ив проследила за его взглядом.
-- Ничего. Дурной характер.
Она пнула кучку ободранных листьев и цветов, потом попыталась очистить ладони. Он посмотрел на изуродованную голую ветку.
-- Ив, вы должны помириться. Оба доводите себя черт знает до чего. Зачем? И дураку ясно: вы друг без друга не можете. А теперь вас еще и поженили, и твой отец доволен. Вам перестало хватать остроты ощущений, когда исчезли все препятствия?
-- Я не смогу с ним помириться, если он переспит с кем-нибудь, -- чуть не плача, сказала она.
-- Да ни с кем он не переспит после тебя, я уверен. Ну, даже если нечистый сейчас попутает, Филипу потом будет в тысячу раз хуже, чем тебе, поверь. Придется его простить и забыть. -- Услышав это, девушка потянулась было за очередной веткой, но взяла себя в руки. -- И еще, -- Кайл решил выговориться до конца, раз уж Ив его не прерывала, -- скажи ему, наконец, что любишь. Он, наверное, только Старикану на твое бессердечие не поплакался. А сейчас девкам начнет рассказывать, если успеет до борделя добраться, пока мы не перехватим, мол, жена жить без него не может, но ни разу не сказала, что любит.
-- Где Шон? -- спросила Ив, не желая тратить время на бессмысленные препирательства с в очередной раз позволившим себе лишнее гвардейцем. Она понимала: он всего лишь хочет помочь ей и Филипу.
-- Пошел твоего мужа искать. Вряд ли догонит, но сидеть сложа руки мы не можем. Я забежал предупредить, чтобы ты не ждала...
-- Я тоже пойду, только переоденусь в мужскую одежду и возьму меч. А ты иди скорей, не задерживайся. Если найдешь его, не пускай никуда, пожалуйста!
Кайл кивнул и быстро пошел прочь, уверенный, что как только два этих не в меру страстных и упрямых недоумка встретятся, затянувшейся ссоре придет конец.
Разговор с друзьями о причинах размолвки с Ив ничего не изменил в сознании Филипа. Он продолжал считать себя обманутым и с каждым днем все сильнее злился на девушку, главным образом из-за донимавшей его сексуальной неудовлетворенности. В конце концов он решил выбраться в город и пройтись по девкам, рассчитывая, что новизна и разнообразие помогут ему меньше думать о дочери крестного, а то и совсем забыть. Накинул длинный черный плащ с капюшоном, скрывавшим лицо, и ушел из дворца.
Филип неплохо знал столицу, поскольку частенько наведывался туда в бытность свою разбойником, дабы пройтись по кабакам, борделям, и послушать последние новости. Он быстро, не плутая, добрался до квартала развлечений. Вид стоящих на улице девиц вдохновлял. Он уже и забыл, как приятно сменить за ночь нескольких совершенно разных женщин, или развлечься одновременно с двумя-тремя. "А если попросить, любая без устали станет повторять, что любит меня", -- вдруг с мстительной горечью подумал он. -- "Ну, держитесь, девочки, я иду! С чего же начать?" С трудом сосредоточившись, он решил, что для начала неплохо бы побыть с женщиной подольше, дабы не подходить к уличным девицам с красноречивой выпуклостью в штанах и не выслушивать их шуточки, вместо того, чтобы заниматься делом. Завернул в первый попавшийся бордель, заплатил хозяйке за вход и попросил девку на несколько часов.
-- Какую предпочитаете, сударь? -- спросила мадам, сама еще очень недурная бабенка, как отметил про себя Филип.
-- Свободную.
-- У нас днем не так много посетителей.
-- Тогда ту, у которой комната поближе.
Хозяйка объяснила ему, куда пройти. Он быстро нашел нужную дверь и вошел. На большой кровати в зазывной позе лежала молодая и достаточно красивая девица. Филип кивнул ей, сбросил плащ и быстро стянул рубашку, чувствуя нарастающее возбуждение. Женщина взглянула на него с вожделением.
-- Тебя я обслужу бесплатно, красавчик, -- сказала она, томно потягиваясь на постели и раздвигая ноги.
Филип взглянул на девицу и вдруг почувствовал, как желание стремительно исчезает. Он будто стряхнул с себя морок тяжелого хмеля. "Что я здесь делаю? Мне все это полтора года назад опротивело, на виселицу готов был попасть, лишь бы вырваться. У меня же есть женщина, моя женщина, теперь она моя жена..." -- на него накатила такая тоска по ней, что стало трудно дышать.
-- Спасибо, сестренка, но, похоже, я завязал со всеми, кроме одной.
Он бросил ей золотую монету, которую она поймала на лету, и стал одеваться.
-- Похоже, той одной крупно повезло, -- разочарованно протянула девица, плотоядно оглядывая его великолепную фигуру.
-- Вряд ли она так думает, -- пробормотал Филип, выходя.
На улице он закутался в плащ и чуть ли не бегом поспешил во дворец. В голове вихрем неслись мысли. "Что на меня нашло, мне же не семнадцать лет... Зачем я оттолкнул ее? Она не побоялась при всех заявить, что я ей нужен, а я... Какая разница: любит-не любит, если она хочет быть со мной? Не рассказала про эти чертовы условия, разумно поступила. Ребята правы, я б уперся и отправился на виселицу. Вот дурак! Лучше быть живым и ее мужем, чем мертвым преступником. О чем я думал?" Подобные мысли крутились в его мозгу всю дорогу до дворца.
-- Что-то ты быстро! -- окликнули его на входе гвардейцы.