- Привет, Клара, - прошептала я ей в плечо. Оно пахло порошком и кедровым орехом. Видимо это аромат растворимого кофе, что она вечно покупает в магазине неподалёку отсюда с синей железной дверцей. Там работает мой бывший, но уже старый ухажёр Карл Маринский.
- Пойдём домой? - предложила она мне, положив нежно руку мне на спину.
- Пошли, дорогая.
Мы вошли внутрь. Давно я не была тут. С тех пор почти, как объявили карантин во всех школах и детских садах Ливуда. С прошлой зимы. Уже около пяти-шести месяцев. С тех здесь ничего не менялось: безвкусные, но интересные картины все на там же, где и были; вся обувь в доме почётно стояла около кухни. Также, как их расставила когда-то Джинна, чтобы не мозолили глаза пришедшим гостям.
- Я делала чай и разбила заварочный чайник, - говорила Клара с той же самой детской улыбкой, с которой открыла мне дверь.
Я аккуратно ступила ногой на чёрный кафель в кухне. Гладила стены рукой, будто бы успокаивая покойную душу Джинны, чтобы все хорошо. Неудачи всю жизнь будут обходить Клару стороной, а пока я жива - буду следить через окно каждую ночь за твоей девочкой. Кларе никто не причинит вреда. Она пережила эту кошмарную ночь не для того, чтобы страдать. В судьбе Клары есть огромное пустое место, куда войдёт только лишь счастье. Всему остальному, негативному и страшному места не хватит.
- Чайник! - воскликнула Клара. Меня это очень напугало. Уже второй раз за день я до смерти пугаюсь.
Мои мысли прервались и внимание мое перешло на Клару.
- Что? - я вышла из кухни и, поправив локон вьющихся чёрных волос, стала осматривать оставшиеся углы дома, что остались такими же, какими были.
- Чайник. Я разбила его. Мне не в чем сварить воду для чая.
- Ничего. Мы сварим воду в чем-нибудь другом. А чайник купим завтра, когда прекратится дождь.
Как только я завернула за угол, ведущий в две комнаты перого этажа, пол начал издавать страшный скрип. Такой, как в фильмах про мистику. Я не смотрю их, но знаю, что там бывают такие звуки. Этим людей и пугают. Люди боятся лишь того, что может произойти в их жизни. Даже обычного звука дерева. Такую мелочь...
- Мне вчера бродячий кот сказал, что у меня была сестра по имени Клариса, - милый голосок Клары из кухни донёсся до меня очень плохо, но я услышала его.
- Клариса? - осведомилась я.
- Да. Он сказал, что я очень похожа на неё. Только вот у моей сестры волосы коричневого цвета!
- Это очень здорово.
Осторожно, словно боясь разбудить свирепого тигра, я бродила по узкому коридору, считая картины и мелкие трещинки на грязно-голубых стенах. Эти картины такие мрачные и тёмные, что от них, кажется, веет заплесневелой древесиной, кровью, мертвечиной.
Останавливаюсь и слышу над головой шум. Шум от ножек стула о деревянный пол. Слыша я этот звук, у меня в голове возникла такая мысль, что пол наверху очень пыльный. Такие ассоциации навёл на меня шум.
Очнулся призрак Джинны? Вся лепета о призраках правда? Даже если так, ей не за что на меня злиться. Я выполняю все просьбы моей подружки уже несколько лет подряд. Я обязана ей холя бы за то, что в трудные моменты эта женщина с испанскими корнями мне помогла: было мне плохо - беременная Кларой Джинна приходила ко мне с ночёвкой; было туго с деньгами - Мендоса давала мне денег безвозмездно - от переизбытка доброты.
- Надин! - закричала Клара. Я тут же напугалась и побежал на крик.
- Что случилось? - я сняла на хожу бежевый жакет и подбежал к Кларе.
- Что со мной будет?
Правая рука Клары была розовая. Почти красная. На полу валялась кастрюля. А пол весь в горячей воде, пар которой возносился вверх как освобождённое из рабства ада приведение.
- Все хорошо будет, - я достала из шкафчика подсолнечное масло и, как меня учила в детстве бабушка, разлила его на руку. Клара стала скулить - ожог начал сопротивляться маслу.
- Я умру как мама?
Она все ещё помнит.
- Ты не умрешь как... не умрешь...
Клара почти плакала. Рука наверное начала болеть сильнее. Я положила в ладонь Клары салфетку смоченную маслом, а потом забинтовала руку.
- Не развязывай целый день, хорошо Клара? Обещай, что не развяжешь! - я ждала ответа. Но она не ответила мне.
Весь вечера я провела с ней, так как не могла оставить так просто бедную Клару. Она и так почти ни с чем самостоятельно не может справиться, а тут такое...
* * *
С мыслями о Кларе, я поднимаюсь на чердак у себя дома. Беру книгу. Хочу начать читать, но что-то не даёт мне сосредоточиться над сюжетом, который я давно выучила наизусть. Не садясь в кресло, я отодвигаю шторку и смотрю на дом Клары. Вижу девочку - она смотрит в окно, наглаживая свою больную руку.