Мстиславский Сергей Дмитриевич
Крыша мира
Сергей Дмитриевич МСТИСЛАВСКИЙ
КРЫША МИРА
Приключенческий роман
Для читателя будет несомненным открытием незаслуженно забытый
приключенческий роман Сергея Дмитриевича Мстиславского "Крыша мира".
Роман откровенно авантюрный, да еще с изрядной долей фантастики. Но,
как свидетельствует сам автор, "в обстановке сказочного сада Пери и
"Пещеры Александра" даже научный работник, антрополог, теряет на
короткий момент грань между действительностью и "сказкой".
О Г Л А В Л Е Н И Е:
Риск
Роман Подольный. Предисловие
Глава I. Охотники за черепами
Глава II. В Самарканде
Глава III. Тигр идет
Глава IV. Кишлак скоморохов
Глава V. Воскрешение султана Бабура
Глава VI. Черная смерть
Глава VII. Макшеватская пещера
Глава VIII. Месть татарина
Глава IX. Тигры
Глава X. Белый князь
Глава XI. Дивья застава
Глава XII. Хранители тропы
Глава XIII. Уголь и железо
Глава XIV. Медвежье ущелье
Глава XV. На заповедной тропе
Глава XVI. Змеиный город
Глава XVII. Турий лоб
Глава XVIII. Гадание
Глава XIX. Крыша Мира
Глава XX. Начало пути
________________________________________________________________
РИСК
Книгой Сергея Мстиславского "Крыша мира" (ее не раз, и, кажется, справедливо, называли лучшим русским приключенческим романом) мы открываем новую серию.
Серия эта - последуем хорошему старому примеру - обращена к мальчику, становящемуся мужчиной, и к мужчине, в котором еще живет мальчик. Авантюрный, приключенческий сюжет - вот непременная черта всех произведений, которые мы собираемся здесь выпустить. Но только этого мало, чтобы обеспечить книге законное право на долгую жизнь. Сюжетность должна сочетаться с художественностью, кроме стремительности действия нужны мысль, чувство, то, что мы обозначаем включающим в себя многое словом "человечность".
И на вершинах своих мировая литература далеко не всегда обходится без захватывающих дух чисто сюжетных поворотов. Разве мало напряженного действия, риска, отчаянных поступков героев в "Капитанской дочке" Пушкина, "Братьях Карамазовых" Достоевского, "Повести о двух городах" Диккенса? Классики-то уж знали, как помогает читательскому сопереживанию читательское со-действие с героем. А если даже не говорить о таких непревзойденных образцах, сюжетность особенно важна для читателя юного разве есть на свете народные сказки без энергичного и конкретного действия? А лучшие книги Дюма, Джека Лондона, Вальтера Скотта, писавшиеся, между прочим, для взрослых, потому и стали любимым чтением детей и подростков, что через мысленное со-действие поднимают к подлинному со-чуствию. В детстве, как сказано в "Балладе о борьбе" Высоцкого, умеют читать так, что
...Друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.
Однако многих героев, в которых можно играть, вместе с которыми можно "приключенствовать" (простите скрежещущее словцо), мы ухитрились потерять и забыть, словно их и не было. Первая, но не последняя задача серии "Риск" - вернуть к новой жизни достойные того "книги действия", исчезнувшие с читательского горизонта десятки, а то и многие десятки лет назад.
Вслед за "Крышей мира" Мстиславского выйдет роман "На крови" - того же автора и с тем же героем, но теперь уже не путешествующим по Средней Азии, а работающим в революционном подполье - и дерущимся на дуэли, признанным членом петербургского высшего света - и главой боевого рабочего союза, террористом. Время действия - первая русская революция. Притом, заметьте, "На крови", как и "Крыша мира", роман в основе автобиографический.
Третья намеченная к изданию книга - фантастико-психологический роман "Жар-цвет". Написал его Александр Амфитеатров, один из виднейших русских публицистов и прозаиков конца XIX - начала XX века. Знаток славянских преданий и легенд, мифов многих других народов. Амфитеатров создал своего рода "роман ужасов", где автор позволяет читателю самому решать, происходят те или иные "чудеса" на самом деле либо существуют лишь в больном сознании одного из персонажей.
Совсем в другом роде написан сатирико-фантастический роман испанского писателя XX века Сальвадора де Мадариаги "Священный жираф". Через тысячи лет после нашего времени новые обитатели земли гадают, какой была предшествующая им история, - но, право же, не только веселой несообразностью таких догадок интересен роман... Мадариага, писавший, как на родных, на испанском, французском и английском языках, занимает очень своеобразное положение в мировой литературе. А роман "Священный жираф", вышедший на русском языке единственный раз (в 1928 году) и ничтожным тиражом, отлично помнят те немногие, кто его смог прочитать, - и, между прочим, с удовольствием цитируют. Пусть же больше будет русских читателей у одного из самых остроумных писателей нашего столетия.
В дешевой легковесности принято упрекать Эдгара Райса Берроуза, знаменитого как автор "Тарзана". Да, в глубокомыслии или тщательной разработке характеров этого автора не "обвинишь". Но мы все-таки намечаем выпустить в новых переводах его "Принцессу Марса" и "Боги Марса". Ведь в них были впервые опробованы многие варианты фантастических происшествий, нередко знакомых нашим читателям по более поздним произведениям вовсе не более талантливых последователей Берроуза; привлекает и то, что при всем разнообразии берроузовских обритателей Марса главный герой, землянин, находит себе друзей среди марсиан почти что любых цветов радуги. Не так уж это обычно для американского фантаста того времени...
А еще мы хотим обратиться к творчеству умершего в 1930 году и теперь практически неизвестного советского писателя Сергея Заяицкого; представить читателю удивительный опыт "коллективного романа", составленного Николаем Борисовым в 20-х годах из произведений семнадцати писателей - от Джека Лондона до Стефана Цвейга; переиздать почти неизвестное произведение хорошо известного Леонида Андреева "Сашка Жигулев" (1911 год) - о судьбе русского террориста; роман большого поэта и видного прозаика Михаила Кузмина "Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро...".
Разумеется, перечисленным наши планы не исчерпываются. Все эти книги, мы надеемся, будет не только по-настоящему интересно прочитать, они оставят след в памяти.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Автора этой книги никак не назовешь забытым писателем. Сергей Дмитриевич Мстиславский умер в 1943 году. А его произведения выходят до сих пор, и общий тираж их только за последнее пятилетие приблизился к двум миллионам. Но издают и переиздают почему-то в основном только одну книгу историко-революционный роман "Грач, птица весенняя", вышедший впервые в 1936 году. Главный герой его Николай Эрнестович Бауман.
Вдесятеро меньший тираж пришелся в наше время на появившуюся чуть позже книгу о февральской революции - "Накануне. 1917 год".
Но автору, когда он заканчивал работу над этими своими произведениями, было уже около шестидесяти. Что же, все, написанное и опубликованное им до 1936 года, кануло в тьму времен, ушло "на свалку истории", навсегда перешло в тот грустный разряд литературы, что далеко не в равном отношении оказывается разделен между фабриками по переработке макулатуры, редкими крупнейшими книгохранилищами и любителями "антиквариата"? Думаю, книга, которая лежит перед вами, свидетельствует: приговор не только подлежал обжалованию, он уже отменен. Надеюсь, творчество писателя в конце концов вернется к нам если не целиком - у кого из мастеров, за редкими исключениями, не бывало вещей относительно слабых, - то во всяком случае в достойнейшей своей части.
И вместе с романами, повестями и рассказами вернется к нам сама жизнь этого человека, со всей ее нестандартностью. Известно, что планируется переиздание и некоторых воспоминаний Сергея Мстиславского, воспоминаний не писателя, а революционера, политического деятеля, командира и комиссара, а также его публицистика.
Нельзя сказать, чтобы о революционных заслугах Мстиславского вовсе не вспоминали. В предисловиях или послесловиях к тем двум книгам, что переиздавались, в разного рода справочниках и после смерти писателя упоминалось, что он участвовал в первой русской революции (и был брошен в Петропавловскую крепость за подготовку восстания в финляндском военном округе), что занимал во время гражданской войны такие-то и такие-то посты. Затем цитировали сказанные Мстиславским в конце 30-х годов слова, - мол, книгой "Грач, птица весенняя" он, беспартийный, сдал экзамен на звание большевика. И, обычно, все...