Поутру, как и обещал, приехал Валера.
От стоянки, где односельчанин поставил машину, пришлось еще топать да топать. На главной площади областного центра смешались дома как дореволюционной постройки, так и воздвигнутые еще при Отце Народов. Главная достопримечательность, конечно, бронзовый Владимир Ильич с протянутой рукой.
Крошечный пятачок перед зданием бывшего обкома, сегодня – областной администрации, оказался перегорожен шлагбаумом. Площадка за ним была заполнена машинами едва ли наполовину, но какие экипажи здесь стояли! Ветеран таких и не видывал. Небось, каждый стоил, как квартира! А то и больше! Не чета автомобилям там, в родной сельской администрации. Но главе поселка есть куда стремиться!
В губернатории дела обстояли совсем официально. Охранник в стеклянной будке, грозно сверкнув глазами, поинтересовался:
– К кому?
– Дык… к губернатору я! – оробел ветеран.
– Фамилия?
– Захаров моя фамилия. Степан Ильич.
– О! – изменился в лице страж. – Проходите, вас ждут. А второй где? Саблин Валерий Иванович?
– Дык… в машине ждет!
– Хм… – озадаченно нахмурился охранник. – Странно… но вы проходите.
Странная квадратная рамка с лампочками запищала, когда старик проходил под ней. Служивый, вздохнув, покинул свою будку и долго водил черной лопаткой, чтобы убедиться, что пищали именно награды, а не что-нибудь там этакое… без малейшего почтения. Молодой, да наглый! Сразу видно – не служил. Пороха не нюхиван.
Не обнаружив ничего предосудительного, парень махнул рукой. Дескать, проходи, дед.
Уборщица, заметив грязные лужи, оставленные калошами Степана Ильича, бросилась подтирать.
– Ходют тут всякие, топчут…
Губернатор, только вернувшись с обеда, дымил в своем кабинете кубинской сигарой, размышляя о делах. Работы – непочатый край! Только-только, на прошлой неделе, утвердил финансирование на уборку снега, которой занималась фирма любимого зятя, а он, снег этот, таять начал, будь он неладен! В прошлом году жалоб было на этот снег – вагон и маленькая тележка. И самому губернатору жаловались, и в Москву. Пришлось срочно принимать меры, чтобы к июлю, когда прибыла проверка из столицы, снега и следа не осталось. Тогда все сложилось удачно, но в этом году проблема встала прямо противоположная – нужно где-то достать снег, чтобы было, что убирать! А снега-то и нету! Может, как в Сочи, специально завезти?
– Борис Андреевич, к вам посетитель, – сообщала секретарша.
– Какой еще посетитель? – возмутился губернатор. – Я же просил не беспокоить меня после обеда! Да и вообще сегодня не приемный день!
– Так это тот ветеран, что вчера записывался. Вы же сами просили найти какого-нибудь пенсионера, чтобы решить какую-нибудь проблему. А на носу 9 мая.
– Ага…
Танечка все верно говорит! Не за горами День Победы, еще и перевыборы осенью. А тут, так удачно ветеран подвернулся! Если все правильно обставить – пара-тройка лишних процентов никак не повредит! И будет, чем прикрыться, когда возникнет вопрос, почему снег убран еще до того, как выпасть успел. Не доглядел, решал проблемы ветеранов. Как все сложилось хорошо!
– Давай сюда пресс-службу, – распорядился глава области. – Пусть летят быстрее пули. Узнай, какая проблема у ветерана, вызови моего зама по этому делу. И приготовь продуктовый набор, почетную грамоту – в общем, все, как полагается.
Орденоносец успел вздремнуть в приемной. Кресло оказалось весьма удобным, и обстановка – дорогая, богатая. Однако… казенная какая-то. Не чувствовалось тепла, домашнего уюта. В родной администрации победнее, но какая-то она, все же, своя. Одним словом – Родина. Маленькая, неказистая, но Родина. Родину не за красоту любят, а за то, что она есть.
Когда все приготовились, секретарша осторожно разбудила пенсионера. Старик, вздрогнув, открыл глаза. Ему снилось все то же – прошлое. Что еще остается на склоне лет, чем вспоминать былое, во сне и наяву? А вспомнить было что…
Сейчас Захарову снилась поляна, скрытая со всех сторон еловыми лапами. И привал. Обед в гробовой тишине. Не потому, что немец рядом. Был бы враг недалеко – никто и не обедал бы. Мужики едят. Здоровые, крепкие мужики. Бойцы! Соль земли Русской.
Простая, незамысловатая пища – пшенная каша с тушенкой из котелка, парящего над костром, сухари, трофейное сало и шоколад. И эта еда казалась самой вкусной во всем мире! И правда. Что до Войны, что после, ветеран пробовал множество разносолов, но вкуснее той простой солдатской каши с тушенкой ничего не было!
Девушка проводила посетителя в кабинет, размером, как целый этаж немецкого барака, обставленный, как Эрмитаж. Столы с резьбой, такие же стулья. Лампы казенного зеленого стекла. И оператор с огромной, как пушка, камерой.