- Странно. А Натуша говорит, он, как от неё ушёл, собирался куда-то из Волчьего Лыка.
Второй дружинник весело хохотнул, демонстрируя крепкие белые зубы.
- Вот молодец! Не у каждого получалось от Натушки – Вдовы уйти! – и задорно подмигнул Сежду, словно тот и не был имперским душегубом. – Потому и наплёл, наверно, что срочно надо из Лыка уезжать, а то бы не отпустила.
Первый мрачного зыркнул на весельчака и повернулся к Всенду.
- Я свой хлеб не даром ем. Дубий Лист из Волчьего Лыка не уходил. Ни через ворота, ни через стену.
- А если…
- И по реке тоже. Я бы знал.
Иртольт про себя хмыкнул. А он-то, дурень, планы побега строил, думал, выживет ли во враждебном лесу. И тут ему напрямую говорят, сиди на месте, вша имперская, покуда сами не вычешем. Сежду стало тоскливо и зябко.
- А зачем это вам понадобился Дубий Лист? – подозрительно спросил первый.
- Да корова заболела. Доить не даёт, кричит. Тугодойкость, наверно, - нашёлся Всенд.
Дружинник недоверчиво хмыкнул:
- А не тугососковость?
- Точно, она. Ну ладно, бывайте, удачно вам пост отстоять.
- Это да, - протянул весельчак. - Представляешь, до полуночи здесь на часах, а поутру Мирамир отправляет к Вадею за хмельным мёдом для помина старосты. Беда, - дружинник загрустил, то ли расстроился из-за смерти Назария, то ли ехать к этому Вадею не хотел.
– Слушай, - неожиданно вспомнил он, - а сходите-ка вы к деду Петло. Дубий Лист, как приезжает, всегда к нему заглядывает.
Всенд оживился:
- А ведь действительно! Спасибо, Хмур, обязательно зайдём!..
…- Хмур – это который весёлый, я правильно понял? – спросил Иртольт, когда они отошли от ворот подальше.
- Ну да, - удивлённо ответил Всенд.
- А второго как тогда зовут?
- Радослав. А что такого?
* * *
Чем на досуге занимается дед Петло, стало ясно ещё на подходе к хижине. От лачуги шёл такой тяжёлый алкогольный дух, что дыхание перехватывало. Иртольту казалось, будто он начал пьянеть от одного запаха, распространяемого весёлой развалюхой.
Двор был завален кучами неопознаваемого хлама. Между ними петляла тропинка, заводя неосторожного путника прямо в объятия Петло.
Хозяин сидел перед домом за неожиданно крепким столом и задумчиво потягивал из кружки некую жидкость, причмокивая с видом знатока.
На вид Петло было где-то лет тридцать – восемьдесят четыре. Точнее определить возраст хозяина было невозможно: обильные и явно многолетние возлияния растянули, оплавили его лицо и придали коже красивый багрово-сизый оттенок. Пьян был Петло в дрова и держался над столом только усилиями левой брови, которая поднялась почти под копну нечёсаных волос и из последних сил тянула к небу обмякшее тело.
- Тосьно, дъова, - Петло хлебнул ещё и оживился. Что он говорил, понять было почти невозможно. Мало того, что язык его еле ворочался снулой рыбиной, так ещё и зубов у деда было по одному на каждый трезвый год жизни. Иртольт насчитал два.
- Дубовых опиуочек надо добавить. Оттенят суадость ёхкой гоучинкой… М-да.
Всенд сел за стол напротив Петло. Дед присмотрелся к гостю, для удобства прикрыв правый глаз. Вроде узнал.
- Здорово, дед Петло! Как дела?
- Да как у меня могут быть деуа? Всё пуохо. Вот, давеча на Ваенису ходиу, искау затон хо-оший…
- Ты, дед, уже лет десять на эти затоны ходишь, и всё не утопишься никак. Неужто так и не выбрал нужный?
- Нет, - отрезал Петло и мрачно уставился в кружку. Казалось, он силился выдавить из себя слезу, но слеза никак не шла.
- Ты лучше скажи, заходил к тебе вчера Дубий Лист?
Петло поднял голову и хитро улыбнулся:
- Да, быу. Я как аз с утъа за водой пошёу, взяу два ведъа. Иуи одно?.. Нет, тосьно два. Иду к коудцу, а тут – свинья!
- Какая свинья, Петло? Я спрашиваю, Дубий Лист к тебе заходил?
- Так я говою!..
Вчерашний день у деда Петло выдался насыщенный. Отправившись за водой для новой партии самогона, он увидел на дороге свинью, которая была здоровенная, как тётка на Жарь-Ярмарке пятнадцать лет назад. У той тётки грудищи были что твоя голова, и челюсть кузнецу она свернула с первого удара… Всё это как-то относилось к встрече с Дубьим Листом, но как, спутники так и не узнали, потому что дед Петло забыл, что хотел сказать. Но, так как история была интересная, по крайней мере для рассказчика, Иртольт всё-таки услышал и про тётку, и Жарь-Ярмарку, и про охотника на зайцев, узнал, что свинья вообще была не при чём, что Петло воду-таки донёс, хоть и не с первого раза… Постепенно кривая рассказа всё-таки вывела к приходу Дубьего Листа.