- Здесь, - проворчал он и махнул факелом, приглашая внутрь.
Иртольт осторожно ступил на первую ступень. Та была крепкой, удержала вес, не скрипнув. Свет факела за спиной почти не разгонял тьму. Придерживаясь стены, имперец аккуратно спустился вниз, пока не почувствовал под ногами земляной пол. Пройдя чуть вперёд, он стал ждать Ньяра, запиравшего дверь и спускавшегося за ним.
Когда факельный свет из-за спины немного разогнал подвальный мрак, Иртольт задохнулся от ужаса.
Дубьего Листа в землянке не было. Комната вообще была пустой, если не считать стула, вороха верёвок на нём и скособоченного стола, с которого тускло поблескивали железные предметы.
Иртольт рванулся назад, но яркая боль вспыхнула в затылке и залила голову, перемешиваясь с темнотой. А вкус у неё был – сухого земляного пола на губах.
* * *
Иртольт неудачно повернул голову, и боль красным кипятком залила глаза. Казалось, затылка больше нет, вместо него кровяная каша. Имперец тяжело застонал сквозь зубы, рванулся и почувствовал, что не может пошевелиться: он сидел, намертво привязанный к стулу, руки заведены за спину, скрученные кисти онемели. Иртольт приоткрыл веки. В полумраке кто-то огромный скрежетал железными когтями.
Голова словно покрылась трещинами, из которых толчками била раскалённая кровь. Иртольт никак не мог сосредоточиться и понять, где находится. Почему он связан? Что за тварь омерзительно лязгает металлом в темноте?
Скрежет прекратился, чудовище обернулось и, довольно осклабившись, направилось к Иртольту. Сежд по-детски зажмурился, увидев в разводах факельного света склонившееся над ним лицо Ньяра. Пастырь вцепился в волосы имперца и резко запрокинул его голову, перевернув котелок с болью. Младший канцелярий взвыл и невольно приоткрыл слезящиеся глаза.
- Очнулся, имперчик! – голос у Ньяра был почти ласковый, если может быть ласковым звук горного обвала. – Славно! Времени у нас немного, но мы успеем, правда?
- Успеем что? – прохрипел Иртольт.
Ньяр выпустил его волосы и направился назад к столу с инструментами.
- Потолковать, чтобы никакая сволота нам не помешала. У Бредуна в хозяйстве столько нашлось интересного, я тебя познакомлю.
Иртольт забился в путах, как пойманный зверь. Бесполезно, Ньяр вязал крепко и умело. Взгляд пленника заметался, горло перехватил душный ужас. Подвал был пуст, если не считать страшного стола.
Сежд заорал, истошно, разрывая связки в клочья. Ньяр остановился и взглянул на корчащегося пленника.
- Рано орёшь, обожди, а то силёнки кончатся. Да, мы под землёй, ежли чо, ори - не ори, никто не услышит. Да и соседей не густо у Бредуна, рыбля – дело нужное, но запах от его халупы уж больно вонюч.
Иртольт поперхнулся и закашлялся. Не может быть, чтобы его не начали искать, он – имперский гонец, предполагаемый убийца старосты, в конце концов! С минуты на минуту ворвутся дружинники и скрутят ублюдка, надо тянуть время.
- А где Дубий Лист? – сипло спросил Иртольт.
Ньяр весело затявкал, перебирая инструменты:
- Не о том заботишься, дерьмо алегардское. Ты сейчас о себе лучше подумай. Вот смотри, что я приготовил: этим ножом удобно надрезать и удалять жабры. Видишь, он острый, тонкий и с небольшим крюком на конце? Им, думаю, хорошо будет вырвать тебе ноздри, кожу между пальцев подрезать. Или уши, как думаешь?.. А этим ножом вспарывают рыбе брюхо. Тебя тоже им откроем… Этот - для разрубания тушки на куски, но его оставим на потом. Ещё всевозможные крючки, их можно развесить сразу. Красивый станешь, говноед, что твоя праздничная ель. А пока я делом занят, ты покумекай. Вопрос у меня один: где золото, что на оброк Назарий собрал?
Иртольт поражённо выкатил глаза. Вот мразь настырная, старосты уже в живых нет, а он всё трётся на хуторе, золото вынюхивает! Хотя… Не будь Иртольт связан, хлопнул бы себя с досады по лбу. Ну какой же он всё-таки идиот! Узоры из крови на полу, колдовской обряд. Не было никакого обряда! Просто несчастного старосту пытали перед смертью.
- А что, Назарий сам не сказал тебе, где золото лежит?
Напускная весёлость слетела с Ньяра. Он злобно бросил нож на стол и оскалился:
- Не сказал, - передразнил он имперца и обвиняюще ткнул в его сторону пальцем, - а тебе, сучья душа, сказал! Вы с ним полночи языками чесали, уж явно он тебе золото показал, если не отдал. Ты ж за ним как раз и приехал!