- Слушай… А Осения не захочет с нами поехать?
- Аська?! А зачем?
- Я тут подумал… Молодая девчонка, может тоже хочет мир посмотреть… Не вечно же ей в Волчьем Лыке сидеть…
- А, сударь, приглянулась вам сестрица моя? Угадал?.. Ха, я сразу понял!.. Только вам не у меня надо спрашивать. Вы с Аськой говорили об этом?
- Пока нет.
Сидр был тёплый и кисловатый. Трава тихо шелестела на слабом ветру. Всенд опёрся на локти и полулежал, лениво и сонно. Иртольту вдруг мучительно захотелось продлить этот вечер, чтобы солнце так и продолжало пьяно нависать над кронами леса, люди, шумящие вдалеке, не расходились по домам, а сидр в бутылке не кончался.
Всенд приподнялся и тяжело вздохнул:
- Маму немного жалко.
- Почему?
- Вот уедем мы в Алегард, с кем она останется? Что будет делать одна? Ходить, неприкаянная, как медведь-шатун?
Иртольт вдруг подобрался, встал на четвереньки и осторожно раздвинул траву, всматриваясь в сумрак дальнего подлеска. Забытая бутылка опрокинулась, роняя на землю слёзы сидра. Всенд недоумённо подполз к имперцу.
- Сударь?
- Там кто-то идёт. Кажется, медведь.
Всенд присмотрелся. Действительно, между деревьев мелькнула косматая фигура.
- Не бойтесь, сударь. Медведь только по весне может к человеку выйти.
- Что-то не так, Всенд. Мне показалось, что он на задних лапах идёт.
Парень присмотрелся внимательнее. Может и прав имперский гость. Фигура последний раз мелькнула в лесном полумраке. Ух, здоровенная! Если зверь передвигается не на задних лапах, какого же он роста? Таких и не бывает.
Страшилище повернуло безволосую морду, кинуло взгляд на Волчье Лыко, но наблюдателей в траве не приметило. Оскалившись, оно скрылось в чаще.
Всенд ошарашенно посмотрел на Иртольта. Тот был не менее поражён.
- Ты видел?! Это же был…
- Ньяр!
- Если он до сих пор здесь, за кем тогда уехал Ладибор?
- Сударь, надо срочно доложить дружине!
- Нет времени, Всенд! Дружина пьяна, Ньяр опять уйдёт!
- Что же тогда… Сударь!
Иртольт, пригнувшись, бежал через поле в сторону леса. Чертыхнувшись, Всенд побежал вслед за ним.
* * *
Под сенью деревьев было темно: уставшие за день солнечные лучи почти не проникали сюда. Иртольт растерянно остановился и стал всматриваться в сумрак. Догнавший его Всенд яростно зашипел:
- Вы что, с ума сошли? Ньяр вас в прошлый раз чуть не убил! Куда вы лезете? Надо в Лыко бежать, успеть сообщить…
Иртольт раздражённо отмахнулся:
- Ты что, не понимаешь, Всенд? Ньяр не ушёл к волчьим пастырям! Ладибора обманули. Или он сам всех обманул.
- Ладибор не мог…
- Не важно! Ньяра нельзя упускать. Надо проследить, куда он пошёл, а потом уже сообщить дружине и брать его. Раз уж твой пёс след не взял, я сам возьму.
Иртольт развернулся и пошёл вглубь леса. Всенд с тоской посмотрел в сторону Волчьего Лыка, застонал сквозь зубы и заторопился за Сеждом.
Лес становился всё гуще и непролазнее. Преследователи старались не шуметь, обходя бурелом, продираясь через низко нависшие ветви, слабо чертыхаясь, если наступали в темноте на валежник. Им казалось, сухой треск разносился по всей чаще. Но лес оставался спокоен и переполнен вечерних шорохов. Ни шума пробиравшегося через чащобу пастыря, ни его косматой фигуры. Ньяр пропал, будто растворился в сумраке или обратился в одно из уродливых деревьев.
- Не догоним мы его, сударь. Надо возвращаться.
Иртольт упрямо сжал губы и пошёл дальше.
Видимо, в темноте они стали приближаться к Варенице. Лес заметно поредел, почва стала мягче, начали появляться лужи стоячей воды. Сежд провалился по колено в какую-то вонючую канаву, больно подвернув лодыжку. Всенд вытащил его, и они обессиленно рухнули на землю, наощупь напоминающую подгнивающий хлеб.
- Начинаются болота, сударь. Здесь опасно ходить, особенно по ночам. Пропадём. Прошу вас, сударь, давайте вернёмся, пока не поздно.
Иртольт тяжело вдохнул прелого лесного воздуха, ощутимо отдающего гнилью.
- Сука, ушёл все-таки Ньяр. Ладно. Пойдём домой.